Хансик (한식) - "родительский день" коре-сарам

Андрей ШЕГАЙ, администратор "Корё" - Интерактивное сообщество корё сарам

Так уж сложилось у корейцев, проживающих на территории постсоветского пространства, что именно Хансик стал неофициальным "родительским днём". 5-6 апреля сотни тысяч наших соотечественников всеми правдами и неправдами традиционно отмечают этот праздник, поминая усопших родственников (исключение - сахалинские корейцы, поминающие родственников 15 августа, в День освобождения Кореи). Видимо в силу того, что многие наши предки на территории бывшего Союза не имели лунного календаря, единственным ориентиром остался праздник, который отмечался по солнечному календарю на 105-й день после зимнего солнцестояния (21-22 декабря).

Вот что об этом празднике пишет Григорий Николаевич Ли (книга "Обычаи и обряды корейцев России и СНГ"): "Обычно все ходят 5 апреля, а кто не успел по каким-то причинам, могут пойти 6 апреля. Иногда его называют "днем холодной пищи" (этот праздник пришел из Китая). Почему "день холодной пищи"? Потому что в этот день не принято готовить пищу на огне. Но корейцы со временем стали вкладывать в него другой смысл — приход времени весенних полевых работ.

Согласно древней легенде, у одного китайского императора Мунгона был верный слуга Кэ Чжа Чу. Однажды, спасаясь во время набега от врагов, захвативших его страну, императору пришлось отсиживаться от их мести в горах. Кушать было нечего, начался голод и тогда Кэ Чжа Чу стал отрезать от своего бедра кусочки мяса и варить ему суп, чтобы король выжил.

Собрав силы, король вернул себе страну. По возвращении домой он щедро наградил всех своих слуг, а про верного слугу, из-за интриг придворных, забыл. Тот обиделся и ушел жить с матерью в лес. Король вспомнил о верном слуге и приказал ему вернуться обратно, но тот отказался даже выйти из леса. В отместку за неподчинение король приказал сжечь лес. Кэ Чжа Чу с матерью сгорел в огне. Раскаявшись в содеянном поступке, император Мунгон приказал, чтобы отныне в этот день не жгли огонь.

Есть и другая версия, согласно которой из-за жары часть урожая гибла в огне. Видимо поэтому, согласно историческим записям, король Сечжон (на 13 год правления), издал указ, который гласил: «В день «хансик» осторожно обращаться с огнем, из-за множества ветров.

Время внесло коррективы в процесс исполнения поминального обряда, и его исполнение порой весьма существенно отличается от старинного исполнения, оставив нам с вами лишь дух праздника. Во время подготовки к празднику «хансик» необходимо обратить внимание на следующее: одежду, приготовление ритуальной еды, поминальные обряды на могиле и вдали, молитву, обустройство могилы и жертвенного места. Рано утром вся семья приходит на могилу и приводит ее в порядок: убирает мусор, опавшие листья, скашивает траву, чистит памятники, приводит в порядок надгробные плиты и совершают поминальные обряды."

А вот что пишется об этом празднике в книге "Истоки наши" (авторы Цой Ен Гын, Ян Вон Сик см. в Библиотеке - Цой Ен Гын и Ян Вон Сик: Истоки наши (library-koresaram.com)"):

"В Хансик родственники и близкие обязательно посещают кладбище. Они пропалывают сорные травы, убирают и подправляют могилу, сажают деревья. В этот день на могилу приносят еду и совершают деса — поминальный обряд. Считается, что возложение пищи на могилу — это своего рода жертвоприношение предкам с целью задобрить и оказать почтение и внимание бывшим членам семьи.

Неофициально день Хансик считается корейским родительским днем. Рекомендуется идти на кладбище с утра. Корейцы два раза в год — во время Чусок и Хансик — обязательно посещают кладбище, чтобы помянуть умерших. Они берут с собой еду и водку. Вначале совершается жертвоприношение духу земли — хозяину могилы. Кто-то из старших родственников наливает в рюмку водку и три раза выливает ее рядом с могилой. Затем делают дел — поклон. Только после такой церемонии остальные члены семьи приступают к уборке могилы. Закончив уборку и чистку памятника, родные стелют скатерть, куда кладут еду и водку.

Каждый должен налить в рюмку водку, поклониться, а затем водку выливать у изголовья могилы. Пищу, принесенную с собой, должны попробовать все присутствующие".

Не имеет большого значения, отмечается ли этот день также в самой Корее - так сложилось у нас, коре-сарам. И для нас это важно.

С праздником вас, соотечественники!

по материалам в сети

Хансик «день холодной пищи»

Из книги КИМ Моисея и КИМ Эдуарда ««Мудрость веков традиции, обычаи, образ жизни корейцев - см. в Библиотеке - Ким Моисей, Ким Эдуард "Мудрость веков. Традицииобряды, обычаи" (library-koresaram.com)» стр.51

Праздник отмечается на 105-й день после зимнего солнцестояния. Чаще всего выпадает на 5 апреля (5–6 апреля считается своеобразным корейским родительским днем). По-корейски хансик означает «день холодной пищи». Традиция отмечать этот праздник пришла в Корею из Китая.

В Хансик по традиции никто не зажигает огня, не топит печей; едят холодную пищу, приготовленную накануне. Древнейшей его основой является почитание огня, выступающего в народном мировоззрении как источник плодородия и благополучия.

Поэтому в поминальный день полагается кушать только холодную пищу. С этим обычаем и связано название праздника. Люди посещают могилы родных, приводят их в порядок после зимы и совершают на могилах поминальный обряд, чтя память предков. В этот день готовят отбивные рисовые хлебцы с полынью (они входят и в состав жертвенной пищи).

В наши дни обряд продолжают соблюдать. Эта дата для корейцев особая — день поминовения усопших, дань уважения душам предков. По традиции, корейцы всей семьей отправляются на кладбище, к могилам родных и близких. Родственники усопших ещё до этого дня пропалывают сорняки, убирают и подправляют могилу, сажают деревья, а придя в Хансик, совершают Деса — поминальный обряд.

Деса — возложение пищи на могилу, церемониальное жертвоприношение предкам с целью задобрить и оказать почтение и внимание ушедшим членам семьи. Согласно обычаю, непосредственно перед началом уборки могил совершается жертвоприношение Духу земли — хозяину могилы. Самый старший из родственников наливает в рюмку водку и три раза выливает ее рядом с могилой. Затем все совершают поклон — дери. Только после такой церемонии остальные члены семьи приступают к уборке могилы. Закончив уборку и чистку памятника, родные стелют скатерть, куда кладут еду и водку. Каждый должен налить в рюмку водку, поклониться дважды в сторону памятника, а затем вылить водку у изголовья могилы. Пищу, принесенную с собой, должны попробовать все присутствующие.

У корейского народа этот весенний праздник олицетворяет плодородие. Многочисленные этнографические материалы свидетельствуют о том, что представление о плодородии и благополучии у многих народов (и у корейцев) связано с поминовением предков.

… Это нужно живым

 8 апреля 2017 •  1 805 просм. •  Корё сарам •  Владимир Ли, Обычаи и традиции, Хансик

На Бектемирском кладбище

Владимир ЛИ

В минувшую среду, 5 апреля (2017 г.),  корейцы отметили традиционный праздник «Хансик» (День холодной пищи). Одна из главных и неотъемлемых частей этого праздника – поминальная: миллионы наших соплеменников  по всей земле пошли в этот день на  кладбища, чтобы поклониться  могилам  родных и близких.

Первые корейские захоронения, говорят, появились в республиках Средней Азии и Казахстане в 1937 году, в год насильственной депортации с Дальнего Востока. Поначалу хоронили усопших на общих кладбищах, ставили на могиле деревянный крест с именной табличкой и лоскутиками белой ткани. Затем постепенно в местах массового проживания переселенцев (колхозах, поселках и городах) появились чисто корейские кладбища, благодаря которым мы, наверное, и сохранили, в той или иной степени, наши национальные ритуальные обряды. Лет тридцать назад, если помните, кладбища в летнюю пору утопали в пышной зелени и цветах. Сегодня же могилы усопших чаще всего замуровываются в бетон, а надгробные памятники  отливают на солнце гранитным изяществом и мраморной изысканностью.  Вокруг могил на десятки, а то и сотни метров  – ни единого деревца, ни даже захудалого кустика.  Такая вот современная, чисто «железобетонная» картинка.

Я помню далекие пятидесятые прошлого века, когда переселенцы-хуторяне хоронили своих умерших родичей на ближайших от их саманно-камышовых жилищ невысоких холмах. Сажали у этих мини-кладбищ декоративные кустики и деревья, ежегодно, 5 апреля, скашивали вокруг могил пожухшую траву, красили проржавевшие оградки из тонких металлических прутьев. Затем накрывали надгробный поминальный столик обязательными для такого обряда национальными кушаньями и троекратно били поклоны. Приучали к этому обряду и нас, десятилетних пацанов и девчушек. В те годы холмики эти были во множестве разбросаны на огромных камышовых просторах рисосеющих хозяйств, раскиданных вдоль могучих тогда еще рек Сырдарьи и Амударьи. Шло время, сменялись поколения, и так случилось, что молодежь навсегда покинула те памятные для переселенцев места, а холмики с могилами близких или совсем исчезли, или безнадежно заросли бурьяном и стали безымянными.

В последние два-три десятилетия проблемы сохранения обычаев и традиций в корейских диаспорах бывших советских республик стали жизненно актуальными. Развал Союза  резко подхлестнул миграционные процессы, и теперь единокровные члены одной семьи (родители, братья, сестры, их взрослые дети и внуки) вдруг в одночасье оказались  в разных странах на огромном евразийском пространстве. Теперь, если, не дай бог, в ближнем или дальнем зарубежье умрет родственник, не то что на похороны не попадешь (визовой режим, материальные затруднения, и т.д. и т.п.), но и даже отправка телеграммы с соболезнованиями в некоторые страны – задача отнюдь не из легких.

Лет двадцать тому назад, когда в Узбекистане была разрешена миссионерская деятельность, в городах и селах республики, как грибы после дождя, стали появляться   христианские молельные дома, где работу с новоявленными верующими вели в основном пасторы из Южной Кореи. Наши соплеменники, еще вчера (при советском строе) убежденные атеисты, вдруг массово потянулись в церковь, активно участвуя во всех проводимых здесь мероприятиях. Многие из прихожан были людьми пожилого возраста, пенсионерами. А потому в завещаниях просили похоронить их по церковным обрядам. И вполне естественно, что похороны эти наталкивались на непонимание и откровенное осуждение местных корейцев, тех, кто привык к  давно устоявшимся, традиционным похоронным ритуалам, «завезенным» из Кореи в Россию нашими предками еще в середине ХIХ века.

Многие из нас были свидетелями того, как на похоронах между самозваными «знатоками» ритуальных обрядов возникают нешуточные споры. Например, как выносить из квартиры (дома) тело усопшего, когда и как накрывать поминальный столик, в каком порядке должна двигаться похоронная процессия, с какой стороны (у изголовья или у ног) устанавливать на могиле памятник и так далее и тому подобное. Причем, спорят вовсе не столетние старцы – живые очевидцы нашего ритуального прошлого, а представители третьего и даже четвертого поколений переселенцев, коим сегодня всего около сорока-пятидесяти лет. Наверное, это хорошо, что спорят –  ведь в спорах рождается истина. Печально другое. Условия, в которые мы попали после развала Советского Союза (территориальная разобщенность, утеря компактности проживания), обрекли  многие наши традиционные ( в том числе и ритуальные) ценности на постепенное забвение.

Нынче в больших среднеазиатских мегаполисах, а также в сельской местности, где еще компактно проживают корейцы, оказание ритуальных услуг взяли на себя специализированные похоронные бюро. Они предоставляют клиентам широкий набор услуг, так сказать, «с доставкой на дом», по принципу  «все включено».  Здесь и гроб, и катафалк, и венки, и написание надгробной надписи на корейском языке, и даже  традиционная национальная пища для поминок – все для вас и за ваши же деньги. Правда, многое из того, что мы видели на похоронах лет тридцать – сорок назад, подверглось значительному упрощению, а часть ритуалов – откровенной европеизации. Наверное, это потому, что мы, увы, не властны над временем, и оно неизбежно диктует свои правила.

Но то в мегаполисах. А что делать тем, кто после распада СССР, под воздействием возникших вдруг непредвиденных обстоятельств, переехал из Средней Азии (к детям, родственникам, друзьям) куда-нибудь  в российскую глубинку, за многие тысячи верст от мест, где родился и вырос? Их ведь, по некоторым подсчетам, почти треть от численности всей бывшей советской корейской диаспоры. И, конечно же, многие из них уже не придерживаются  так строго наших обычаев и правил: отчасти – по незнанию, отчасти, подчинившись, так сказать, новым жизненным реалиям. Однажды был свидетелем того, как бывший житель  Ферганы, а ныне российский гражданин, обитающий последние десять лет под Томском, Виталий Ким, выговаривал своим детям и братьям, приехавшим к нему на 70-летие из Ташкента и Алматы:

–  Если помру, на похороны приезжать запрещаю. По нынешним временам это бессмысленно, затратно и, по-сути, никому не нужно. Чтобы не создавать проблем с ночными бдениями близких у гроба в течение трех суток, похороните меня сразу же в день моей смерти. Если это случится зимой, поминки по мне запрещаю справлять, потому что холода здесь арктические – и без этих трудностей человеку нынче приходится нелегко. А кладбище можете посещать не только в те дни, каковые предписывает наш древний обычай, а в любое, удобное для вас время. Главное, чтобы всем было комфортно. Считайте это моим завещанием…

Вот такое необычное и, скорее всего, глубоко выстраданное решение пожилого человека. Имеют ли право его игнорировать те, кому оно адресовано?  И как к этому должны относиться мы с вами? Вопросы не праздные.

Фото автора.

***