ЦОЙ Николай Петрович - Ген.директор Щучинской птицефабрики
ИМЯ - ЭТО ЗНАМЕНИЕ
О времени, событиях и эпохах есть много пословиц, философских воззрений, размышлений. И давно замечено, что среди множества авторов женская душа изливает свои раздумья особой, тонкой струной, звенящей лирикой или светлой печалью. Польская писательница Элиза Ожешко, к примеру, написала: «Время уходит… С роз опадают лепестки, но не тернии».
В нашем читательском сознании тернии, эти биологические колючки-шипы, сызмальства, из воспоминаний депортированных отцов и дедов, ассоциируются с понятиями того драматического 1937 года и последующего трудного жизненного пути, преодоления выпавших на их судьбу тяжких невзгод и страданий. Между тем, в изречении польского литератора зримо очевидна вторая, уже не печальная, но гуманная истина. И даже воззвание к потомкам: видеть и помнить, что эти неувядающие шипы-тернии – сама память о многострадальном корейском народе, зло, насильно и политически бесцеремонно выселенного с обжитых родных дальневосточных пенатов.
Через полгода на циферблате истории нашего народа засветится цифра 80. Восемь десятилетий жизни корейцев на просторах Великой казахской Степи. К этой дате в ряде регионов уже началась активная подготовка, вынашиваются планы мероприятий, проектов, выпуск специальных тематических изданий. Инициатором одного из них, с новой идеей и автором объединенного народного проекта «История корейцев Республики Казахстан» выступил известный ученый-историк Георгий Кан. Он был одобрен на расширенном заседании президиума Ассоциации корейцев Казахстана и Алматинского корейского национального центра. Примечательно, что задуманный проект отличен от прошлых. Если ранее изданные книги и сборники были представлены биографиями выдающихся и известных казахстанских соотечественников, повествовали об их значимом вкладе в развитие страны в различных сферах жизнедеятельности, то ныне предложенный проект имеет определенную конкретную тематику. А именно: отразить увековеченные прославленные корейские фамилии и имена в названиях улиц городов и поселков, в ближних и дальних селениях республики, памятниках, мемориальных досках, географических названиях.
Это прекрасная идея, благородный почин – собрать воедино наших славных именитых людей, тружеников города и села, достойно проявивших и замечательно зарекомендовавших себя в государственной деятельности, промышленности, сельском хозяйстве, науке и т.д. И, образно говоря, выстроить одну общую именную улицу, еще шире – создать книжный корейский проспект Памяти, на который будут занесены их имена. И надо отдать должное Георгию Васильевичу Кану, его авторитету – обращение ученого к региональным активистам нашло единодушное понимание и одобрение, они с готовностью принялись за осуществление серьезного дела. Сам он только что вернулся из неближней поездки в Прибалхашье, в села Куйган и Бакбахты. Ровно четверть века назад, к примеру, было торжество в честь присвоения улице имени Ни Хак Суна в селе Куйган. Он прославился в рыболовецком промысле, возглавляя передовую артель. Руководитель проекта с благодарностью отмечает, что большой энтузиазм и искренний национальный патриотизм проявляют его соратники Владимир Григорьевич Ким, Роберт Викторович Цой, Николай Хваенович Ким, редактор газеты «Корё ильбо» Константин Станиславович Ким.
– Ведь в именах людей, которыми украшены улицы населенных пунктов, хранится история советских корейцев, - говорит ученый. – А она была очень непростой, если знать, какие были те времена. Во-первых, поначалу, с момента их расселения на местах, отношение к пришлым людям было настороженное, а это исходило от навешанного властями преступного ярлыка «политически неблагонадежные». Но время расставило всё, как говорится, по своим местам. Рыболовецкие артели из корейских людей показали, на что они были способны. На всю округу славились колхозы «Посьет», «Достижение», «Новый путь».
Глубоко прав профессор Кан Г.В. Его правота квинтэссенцией уложена в изречении древнеримского мудреца Плавта: «Имя – уже знамение». Ведь знамение, по толкованию Ожегова С.И. – это общественное явление, характерное для той или иной эпохи. Данный постулат, проще говоря, есть подтверждение достойного признания корейских тружеников. Оно как раз таки видится в названиях улиц их именами. Особенно это было характерно для колхозов, совхозов Южного Казахстана. Но в свое время это знамение проявлялось и в северных регионах республики. Здесь существенной будет такая оговорка: когда четверть века назад газета «Корё ильбо» стала выходить на русском языке, читатели с удивлением узнавали, во-первых, о значительной части диаспоры, проживающей на северной широте страны. А во-вторых, с гордостью открывали для себя имена талантливых руководителей-корейцев.
На северной широте
Тогда, в приснопамятные советские времена, на всю страну разносилась слава о выдающихся вожаках сельскохозяйственных предприятий. Николай Иванович Лян бессменно, четверть века возглавлял колхоз «Путь к коммунизму», впоследствии преобразованный в передовой совхоз имени Сакена Сейфуллина. Генеральный директор Кокчетавского областного объединения по птицеводству Николай Петрович Цой с колышка создал знаменитую птицефабрику и село Зеленый бор, неофициально звавшиеся цоевский Птицеград. Оба – орденоносцы, у каждого наградной перечень начинался с высшей регалии - ордена Ленина. И еще одно имя, ярко стоящее в этом ряду. Во второй половине XX века в Целиноградской (ныне Акмолинской) области в совхозной системе было единственное хозяйство в статусе колхоза, названное «18 лет Казахстана». Его более тридцати лет возглавлял Герой социалистического труда Кан Де Хан. Эти хозяйства посещали Л.И. Брежнев, Н.С. Хрущев, М.С. Горбачев, дававшие высокую оценку директорам, они были на особом счету у руководителя Казахской ССР Димаша Ахмедовича Кунаева. Итог: центральная улица на Щучинской птицефабрике, в селе Зеленый бор Кокшетауской области носит имя Цоя Н.П.
Далее - до 2004 года улицы в селе Бозайгыр (ранее оно звалось Елизаветинка) Акмолинской области были безымянными. И вот тогда по всеобщему пожеланию сельчан, в связи с 90-летием со дня рождения… Впрочем, о произошедшем звонко сказано в поэме «Свет сердца оставивший людям». Поэт В. Гундарев восклицает: «Его не забыл Шортандинский район, И чтут старожилы-селяне. В селе, где вдохновенно трудился он – Есть улица имени Ляна!». И, конечно же, в другом селе, Новокубанке, того же района, в длинном уличном ряду, на домах красуется имя легендарного Кан Де Хана.
Сельчане с большим трепетом и волнением выражали свои чувства, узнав о подготовке книги об улицах с корейскими именами. Ветеран колхоза «18 лет Казахстана» Людмила Ивановна Липская сказала, что это прекрасная идея. Ведь Кан Де Хан остался в памяти светлым, благородным человеком, справедливым, чутким руководителем. Он столько сделал для людей в те непростые советские времена! Колхозники тогда, с его приходом, буквально вылезли из нищеты. Он был такой Личностью – слов нет! Небольшого роста, внешне спокойный, рассудительный, но сколько в нем было внутренней силы, убежденности и веры в людей. И они нутром чувствовали, что вместе, в спайке, они свершат всё, что было задумано их мудрым руководителем.
– Наш колхоз тогда гремел на всю страну, ведь мы своими силами построили Дворец культуры, спортзал с бассейном, протянули асфальт, в других селах, да и в области подобного не было. Создали многое другое, что подвигало нас на еще лучший труд, а ведь еще вчера мы ходили в кирзовых сапогах и фуфайках, жили в утлых хибарках. Из них потом мы вселялись в добротные, уютные дома. Крепко трудились, зажиточно жили, дружили с культурой. У нас был замечательный хор в звании Народного, один из лучших в республике, – рассказывает Людмила Липская. – И еще об одном, очень важном. Его все, по личной просьбе, звали Дмитрий Хасенович (по первым буквам корейского имени Де Хан). Он слыл истинным интернационалистом!
Звонок в столичный корпункт: «Я дочь Николая Петровича Цоя. Очень-очень признательна профессору Кану за предстоящее издание такой замечательной книги. Георгий Васильевич лично знал моего папу. И односельчане будут сердечно благодарны автору за светлую память о своем прекрасном руководителе». В голосе Натальи Николаевны волнение, эмоциональные порывы…
По замыслу автора проекта «История корейцев Республики Казахстан», в книге по максимуму должно быть собрано всё, что связано с ономастикой. И не только с улицами. В ней планируются и другие интересные вещи. Ведь в стране еще с давних времен остались какие-то территориальные образования, жилые массивы, населенные пункты, в народе именуемые «корейскими». Вот один пример. В десяти верстах от Астаны есть село Интернациональное, здесь база учебного хозяйства столичного Агроуниверситета им. Сакена Сейфуллина. В 1937 году оно было заселено корейцами, депортированными из г. Биробиджана и Еврейской автономной области. Колхоз носил имя Карла Либкнехта. Спустя время он стал зваться «Корейский колхоз». Этот факт описан в книге «Из плена лет и лживых наветов». Её написал журналист Иван Куреньков, посвятивший литературный труд 60-летию проживания соотечественников на земле Казахстана. А к 70-летней дате в Астане вышла другая книга «Берег надежды и счастья», с той же тематикой. В ней автор Алексей Иванович Син, местный старожил, свой рассказ об этом же селе так и назвал – «Корейский колхоз на берегу Ишима».
Вернемся к началу нашего повествования. Да, время уходит, оно пролетит быстро до следующего, 2017 года. Оно призывает, уважаемые читатели, давайте вспомним, по возможности, всё, что связано со словами «корейский, корейская», и обогатим нашу национальную историю. Её мы должны чтить, сохранять, оберегать для будущих поколений.
Владимир СОН,
Астана
Коре ильбо, 18 января 2002
УХОДЯ, ОСТАВИТЬ СВЕТ
Николай Петрович ЦОЙ сделал лишь один шаг в свое 75-летие – его земной путь оборвался первого января сего года. Близкие люди утверждают, что причиной третьего инфаркта стали высокие … положительные эмоции.
В новогоднюю ночь в доме отца собрались все его семеро детей –два сына, пять дочерей и почти два десятка внуков. Радость и печаль – все вместе: ведь прошло всего девять месяцев, как не стало супруги Николая Петровича, незабвенной Надежды Михайловны, свято хранившей семейный очаг. Ей одной были ведомы потайные болевые точки его сложной души, только она могла гасить высокий градус его негодования, протеста, которые он вынужден был, особенно в последние годы работы, носить в себе. И вот теперь в новый год без неё… Степенные, поседевшие дети, взрослые внуки всячески смягчали его душевные муки, он это понимал, в его глазах стояли благодарные слезы. И сердце не выдержало – так от высокого напряжения сгорают провода. Рано или поздно это должно было случиться – и все равно Зеленый Бор (название поселка) вздрогнул, Николай Петрович был живой плотью, родоначальником этого некогда удивительного населенного пункта, животворной идеей Цоя, ставшей замечательным образцом казахстанского села (премия Совмина СССР за «социалку» и благоустройство, занесение коллектива Щучинской птицефабрики Кокчетавской области на Всесоюзную доску почета ВДНХ СССР). И фабрику, и поселок он начинал строить с первого колышка.
Начиная с 80-х, наша газета часто рассказывала о жизни и делах большого многонационального коллектива крупной и экономически мощной птицефабрики. А в декабре 1991 года ему был посвящен спецвыпуск «Живут в Синегорье корейцы». Тот год вспоминается, как вчерашний день: полное фиаско горбачевской перестройки, крах коммунистической империи. Птицефабрика в начавшемся хаосе стойко держала оборону, генеральный директор Н.П. Цой видел, что предстоят новые испытания. Он был уверен в себе, в людях, проверенных, считай тридцатилетием совместного жития и деяния. Заголовки того спецвыпуска были красноречивы: «Время видеть плоды», «Об этом селе знают в Корее», «Защитим от разгула цен», «Нашла здесь свою судьбу» и т.д. Один абзац повествует: население здесь пять тысяч человек, корейцев примерно 259, факт в своем роде редкий, заслуживающий внимания.
В других областях таких корейских общин нет. «На этом фоне явление корейцев в Синегорье представляется фактом, бесспорно, уникальным, что признано в Корее, как на Севере, так и на Юге. Автор одного из материалов спецвыпуска Михаил Ким написал о том, что осуществилась давняя задумка Николая Петровича свозить своих людей на историческую родину. В тургруппу вошли 14 человек с птицефабрики, хотя желающих было больше. Побывали в Пхеньяне, других городах КНДР, впечатления неизгладимые. «Там удивлялись тому, что мы смогли вот так кучно, вдали от основной среднеазиатской диаспоры, построить образцовое хозяйство. Наши рассказы о производстве, материальном достатке, культуре на селе вызывали удивление и восторги»,
Тяжело на сердце, утрата невосполнимая. Перечитываю тот номер, там мой очерк: «Слово о генеральном директоре» Сейчас от меня требуется слово прощания.
Что им сделано, что оставлено людям? Факты, выводы десятилетней давности сегодня видятся больше с нравственной стороны. Тогда я поведал читателям о том, что Николай Петрович написал книжечку о своем коллективе, и дерзнул сделать одно сравнение: «Книга «Щучинская птицефабрика» небольшая, но в ней все плотно, доказательно, поучительно. Шальная мысль: брежневская «Целина» явно тоньше, но сегодня известны все натяжки и домыслы «кремлевского автора».
Как бы там ни было, но здесь, на конкретном пятачке огромной казахстанской земли, преданный своей идее и фанатично воплощающий её в жизнь один коллектив со своим неистовым руководителем смог построить большое общественное предприятие, дал людям возможность сполна пользоваться плодами своего труда, создал прекрасные условия для полноценной, гармоничной жизни».
В 80-е годы об этой прекрасной жизни всей стране рассказал по центральному телевидению киноактер Михаил Ульянов. Снята красочная кинолента «Будьте здоровы и счастливы!». Тогда люди действительно были счастливы. Сегодня у многих из них жизнь далеко не радостная, «иных уж нет, а те далече», да и здоровье не то, а средств на его поправку ох как не хватает! Все это видел в последние годы Николай Петрович, и осознавать свое бессилие было для него пыткой. Когда его вынудили сдать дела, птицефабрика пошла по рукам в самом отвратительном, диком смысле этих слов. «Новые» хозяева сделали свое дело – коллективное детище, создававшееся более тридцати лет, стало банкротом, красивое в прошлом, цивилизованное село стало до безобразия неузнаваемым. А ведь в 80-е Щучинская птицефабрика была в десятке лучших в СССР. Для сравнения в одном Казахстане птицефабрик насчитывалось свыше шестидесяти, а по Союзу? Старожилы лишились всего, что созидали своими руками: профилактория, спортивного комплекса, медсанчасти, закрыта музыкальная школа и т.д. Николая Петровича теперь редко можно было увидеть на людях: нетрудно представить, что творилось в его душе… После отставки его дело могли бы продолжить достойные ученики, но их близко не подпустили «к рулю».
Награды, звания? Полный набор – от ордена Ленина и ниже. Н выше – нет. Нет и нет. Так и не засияла на лацкане звезда Героя Соцтруда, хотя были, несколько раз были самые серьезные представления. Почему? Ответ в той же давней публикации: «Была у Николая Петровича пора, которую с доброй иронией называют временем инфарктов и наград. Стали случаться сердечные удары – обратная сторона звона медалей. Эхом отзывались его непокладистость с начальством, неуступчивость чиновникам, непринятие всей пышной мишуры… Другая интересная деталь очерка: заезжий фотокорреспондент, прознав о музыкальных склонностях Цоя, загорелся сделать шикарный снимок его со скрипкой или гармоникой, мандолиной. «Не-ет, - покачал головой он, - не до музыки, проза жизни вон какая!» В последние годы, его пытались откровенно деморализовать, открыто провоцировать. Но примером нравственным спасательным кругом для него всегда был – «хемингуэевский Старик» и его девиз: «Человека модно уничтожить, но его нельзя победить!» Непобежденным ушел из жизни и Николай Петрович Цой. Это и про него, Цоя, сказал поэт: «Уходя, оставить свет – это больше, чем остаться».
Владимир СОН