(псевдоним Н.Б. Волгин) род. 1 ноября 1968 г. в Москве. Отец — Асмолов Валериан Львович, хормейстер/преподаватель фортепиано; мать — Асмолова Валентина Леонидовна, инженер.
В 1991 г. прошел годичный курс обучения на международном фак-те Ун-та Ёнсе (Сеул, диплом № 585 от 23.08. 1991). В 1992 г. окончил ист.-филологический факультет ИСАА при МГУ по специальности «историк-востоковед, референт-переводчик кор. языка», где учился у М.Н. Пака; в 1995 г. — очную аспирантуру ИСАА при МГУ. Канд. ист. наук (27.02.1997), тема диссертации: «Система организации и ведения боевых действий Корейского государства в VI–ХVII вв. Эволюция воинской традиции». (139 л., ИСАА при МГУ), науч. руководитель — М.Н. Пак. В 2003 г. прошел спецкурс обучения (класс № 2003-3) в Колледже исследований безопасности при Центре исследований безопасности в АТР в Гонолулу, США (сертификат от 11.12.2003.)? в 2008 г. - профессиональную переподготовку в Военном университете МО РФ по программе, предназначенной для выполнения нового вида профессиональной деятельности в сфере педагогики высшей школы.
Преподаватель (1986–1987, 1989–1996), директор (1991–1996) Школы молодого востоковеда при ИСАА. Преподаватель кафедры истории стран ДВ и ЮВА ИСАА при МГУ (1995–1996), лицея № 1524 (Москва, 1996–1997), ст. науч. сотрудник кафедры истории стран ДВ и ЮВА ИСАА при МГУ (2002-2015). Ведущий науч. сотрудник ЦКИ ИДВ РАН (с 1998). Консультант по Корее журнала «Проблемы Дальнего Востока» (с 2002). Международного учебно-научного центра корееведческих исследований ИСАА при МГУ (с 2015). Автор методов интерактивного обучения студентов и аспирантов на межвузовских мероприятиях с помощью деловых игр. Эксперт Российского совета по международным делам (РСМД).
Дважды читал курсы лекций в НГУ: "Политическая культура Кореи" (февраль 2011) и "История Кореи в зеркале аналитики" (май 2014).
Область науч. интересов: корееведение (история, политология, социология, военная история), международная безопасность, источниковедение, историография и аналитика. Участник международной конференций AKSE (Гамбург, 1999), в Ун-те Ханъян (Сеул, 1998–2014), в КНР и др., круглых столов в ИДВ РАН и Центре Карнеги (Москва, 2004), ежегодных конференций корееведов в ИДВ РАН (Москва, 1999–2017). Член AKSE. Издано около 150 работ, в т.ч. 3 монографии.
Основные работы:
Панорама корейских боевых искусств // Кэмпо (Минск). 1992, № 3. С. 2–13.
Секреты Куккивона // Восточные единоборства. Альманах. — М., 1992. С. 28–31.
Понгукком и другие // Боевое искусство планеты (М.). 1992, № 8. С. 70–93.
*История холодного оружия: Восток и Запад. Ч. I. — М., 1993. — 264 с.; Ч. 2. — М., 1994. — 352 с.
Система организации и ведения боевых действий Корейского государства в VI–ХVII вв. Эволюция воинской традиции. Авторефират кандидатской диссертации — М., 1995. — 24 с.
*История боевых искусств. Неизвестный Восток. — М., 1996. — 464 с. (совм. с Г.К. Панченко).
The System of Military Activities of Koguryo // Korea Journal. Vol. 32. — Seoul, 1992, № 2. Р. 103–116.
*Боевые искусства Дальнего Востока в России и СНГ: проблемы адаптации // Цивилизации и культуры. Вып. 2. — М., 1995. С. 203–214.
Korean Military Tradition: Historical Evolution and Reasons for Decline // Major Issues in History of Korean Culture. Proceedings of the 3rd Intl. Conf. оn Korean Studies (MSU, December 17–20, 1996). — М., 1997. Pр. 124–128.
Характеристика «Тонъгук пёнъгам» как источника по истории корейской воинской традиции // Корея. К 80-летию со дня рождения проф. М.Н. Пака. — М., 1998. С. 104–122.
Рец. на кн.: Пак Б.Д., Пак Тхэгын. Первомартовское движение 1919 года в Корее глазами российского дипломата. — М.- Иркутск, 1998 // Проблемы Дальнего Востока. 1998, № 5. С. 150-154.
Корейская воинская традиция. Основные этапы эволюции // Российское корееведение. Альманах. Вып. 1. — М., 1999. С. 158–167.
Первая сессия Верховного Народного Собрания КНДР десятого созыва. Новый курс нового руководителя // Там же. С. 264–282. (совм. с А.И. Мацегорой).
Восприятие в России политических стратегий соседних государств в отношении Корейского полуострова // Тенденции развития обстановки на Корейском полуострове и возможные альтернативы российской политики. — М., 1999. С. 60–94.
Корейский полуостров в геополитических стратегиях соседних государств // Россия и Корея на пороге нового столетия. — М.: ИВД РАН, 1999. С. 21–41.
Социально-психологические изменения в современном южнокорейском обществе // Корейский полуостров: мифы, ожидания, реальность. Ч. 1. — М.: ИДВ РАН, 2001. С. 8–52.
Интерпретация Имджинской войны в книге «Самураи: военная история» С. Тёрнбулла // Российское корееведение. Альманах. Вып. 2. — М., 2001. С. 164–174.
Имджинская война 1592–98 гг. и корейский воин XVI–XVII вв. // Para-bellum (СПб.). 2002, № 13 (Спец. вып.). С. 7–24.
Межкорейский диалог и принципиальная оппозиция // Перспективы межкорейского диалога. Внутренние и внешние аспекты. — М.: ИДВ РАН, 2002. С. 13–20. (подп. Н.Б. Волгин).
Социально-психологические проблемы межкорейского диалога // Там же. С. 121–132.
Межкорейский диалог и позиция Японии // КорусForum. 2002, № 7 (15). С. 75–82.
Профсоюзное движение в Республике Корея // Проблемы Дальнего Востока. 2002, № 4. С. 54–65.
Борьба с коррупцией в Южной Корее // Проблемы Дальнего Востока. 2002, № 6. С. 84–97.
Основные характеристики административной культуры Южной Кореи // КорусForum. 2003, № 7(20). С. 20–31; № 11/12. С. 22-31. (на рус. кор. яз.).
Корейская молодежь на рубеже веков // Корейский полуостров и вызовы ХХI века. — М.: ИДВ РАН, 2003. C. 157–170.
Социально-психологические изменения в современном южнокорейском обществе // Вестник ЦКЯиК. Вып. 5–6. — СПб., 2003. С. 249–283.
Политические партии РК на фоне президентских выборов // Россия и Корея в меняющемся мировом порядке. — М.: ИДВ РАН, 2003. С. 78–89.
Россия и Корея в меняющемся мировом порядке: [VII конф. рос. корееведов, Москва, 26-27 марта 2003 г.] // ПДВ. 2003. № 3. С. 175-177.
Основные характеристики административной культуры Южной Кореи. Ч. 1 и 2 // Корус Форум. 2003, № 7 (20). С. 20–32; № 11–12 (21). С. 22–31.
Политические партии в Республике Корея // Проблемы Дальнего Востока. 2003, № 4. С. 46–63.
Генерал Пак Чжон Хи. Очерк политической биографии // Сеульский вестник. 2003, № 77 (июнь). С. 14; № 78 (сентябрь). С. 14–15; № 79 (ноябрь). С. 14–15; № 80 (ноябрь). С. 14–16.
Война будет. Вопрос – с кем? // Сеульский вестник. 2003, № 75 (март). С. 12–13.
Военные специалисты США об актуальных проблемах Корейского полуострова // Корея в поисках мира и процветания. — М.: ИДВ РАН, 2004. С. 175–186. То же (дополн.) //Проблемы Дальнего Востока. 2004, № 5. С. 74–92.
Воинские сословия конфуцианского культурного региона // Одиссей: Человек в истории, 2004. М., 2004. С. 127-143.
Основные проблемы российско-корейских взаимоотношений с точки зрения теории конфликтологии // Сеульский вестник. 2004, № 87 (август). С. 8–9, 15.
Имджинская война 1592–1598 гг. // Сеульский вестник. 2004, № 81 (январь). С. 18–19.
Тхэккён – самое корейское из боевых искусств // Сеульский вестник. 2004, № 83 (март). С. 18–19.
В центре исследований безопасности в АТР, Гонолулу // ПДВ. 2004. № 3. С. 165-170.
К 60-летию Победы на Дальнем Востоке: О некоторых вопросах историографии // ПДВ. 2005. № 5. С. 132-145. (совм. с И. Куртуковым, Б. Юлиным).
КНДР сейчас - сталинизм, застой или ползучая перестройка? // ПДВ. 2005. № 2. С. 44-56; № 3. С. 61-73.
Трансформация командно-административной системы КНДР // Корея: новые горизонты. — М.: ИДВ РАН, 2005. C. 77–82.
Республика Корея в 2005 году // Проблемы Дальнего Востока. 2006, №3. С. 109-117. (совм. с Ким Ен Уном, С.С. Суслиной).
Ученые России и РК об актуальных проблемах Северной Кореи и межкорейских отношениях // Проблемы Дальнего Востока. 2006, № 5.
КНДР в 2006 году // Проблемы Дальнего Востока. 2007, № 3 и № 4 (совм. с Суслиной С.С. и Пак В.Г.).
Корейская политическая культура: Традиции и трансформация. - М.: ИДВ РАН, 2009. - 484 с.
Большая Российская Энциклопедия. Т.15. Корея. — М.: Большая Российская Энциклопедия, 2010. — Авт. ст.: Корея от первых раннефеодальных государств до кон. 15 в. С. 267; Корея в 16 – нач. 20 в. С. 267-269; Корея в составе Японской империи (1910-45). С. 269; Образование КНДР и Республики Корея (1945-49). С. 269-270.
Мифы о Корейской войне: о приоритете внутренних факторов и роли Пак Хон Ёна // Вестник российского корееведения. №2. М.: ИД "Вост. лит." РАН, 2010. С. 43-55.
Трансформация образа кошки в массовом сознании Южной Кореи // Новые тенденции социокультурных изменений в корейском и российском обществах / отв.ред. Р.К. Тангалычева, В. В. Козловский — СПб.: Скифия-принт, 2015.
К 120-летию «Охоты на лисицу». // Вестник российского корееведения. № 7, 2015. М., 2015. С. 61-82.
[Статьи] [Электронный ресурс] Электронно-аналитический журнал Новое Восточное обозрение. [более 300 заметок за 2012-2017 гг. ] — Эл. текст дан. — Режим доступа: http://ru.journal-neo.org/author/asmolovk/ [Загл. по содержанию]
Корейская политическая культура: Традиции и трансформация. 2-е изд., перераб.и доп. М.: Изд-во Университета Дмитрия Пожарского, 2017. 704 с.
См. также работы, учтенные в РИНЦ: https://elibrary.ru/author_items.asp?authorid=249856&pubrole=100&show_refs=1&show_option=0 ) Не только ракеты: путешествие историка в Северную Корею. М: Русский фонд содействия образованию и науке, Университет Дмитрия Пожарского, 2018. 320 с.: ил.
Американский папа: Этот человек сделал Корею другом США. Он был страшнее Ким Ир Сена // 18.07.2018, https://lenta.ru/articles/2018/07/18/gangnam_style/
Напартизанил: Он спал с детьми и драконил врагов. Его звали Ким Ир Сен // 31.07.2018, https://lenta.ru/articles/2018/07/31/kim_il_sung/
Завтра война: Они утопили Корею в крови на деньги американцев. Такова цена демократии // 21.08.2018, https://lenta.ru/articles/2018/08/21/syngman_rhee_2/?utm_medium=social&utm_source=facebook
Отношение к кошкам (貓) на Корейском полуострове в XXI веке // Там, где цветет мугунхва и распускается сакура. Слово об учёном. – Казань: Бук, 2019. – С. 130-137 (см http://www.rauk.ru/index.php?option=com_jdownloads&Itemid=4&view=viewdownload&catid=828&cid=4968&lang=ru )
Политика государств Корейского полуострова в области борьбы с корона-вирусом // Проблемы дальнего Востока. 2020. №3. С. 40-52.
Литература о жизни и трудах
Асмолов К.В. // Энциклопедия корейцев России. 140 лет в России. — М., 2003. С. 832.
Концевич Л.Р. Российское корееведение на современном этапе // Российское корееведение. Альманах. Вып. 3. — М., 2003. С. 14.
Корееведение в России: история и современность. — М., 2004. С. 146.
Асмолов Константин Валерианович // Современное российское корееведение. Справочное издание (Ч. 2. Биобиблиографический словарь современных российских корееведов). М.: Первое марта, 2006. C. 196-206. (Рос. корееведение в прошлом и настоящем. Т. 3).
Асмолов Константин Валерианович // Востоковеды России ХХ – XXI века. Биобиблиографический словарь. В 2-х кн. Сост. С.Д. Милибанд. М.: Вост. лит. РАН, 2008. Кн. I. С. 75.
Кореевед Константин Асмолов о том, чем на самом деле живет Северная Корея
В 1948 году полуостров Корея разделили по 38-й параллели на две части: Северную и Южную. Жизнь в закрытой Северной Корее до сих пор окружена мифами и недомолвками. О том, как в действительности устроены политический режим, экономическая система и повседневность КНДР, ПостНауке рассказал кореевед Константин Асмолов.
«Есть спичка, а дым такой, как будто взорвалось нефтехранилище»
— Как можно получать информацию из такой закрытой страны, как КНДР?
— Российским и китайским корееведам гораздо проще получить информацию, чем остальным: есть посольства, определенная традиция взаимодействия, база контактов и научная школа. Это дает нам возможность, гуляя по Пхеньяну, пусть с сопровождением, а чаще и без него, понимать контекст: читать объявления на досках и делать по ним выводы. Большинство западных ученых лишены и этого. Источников информации для среднестатистического западного корееведа или человека, который не знает контекста, очень мало.
Первый источник — это северокорейская пропаганда. У нее специфический стиль, а еще надо постоянно напоминать себе, что ее существование не тождественно тезису «все правительства врут».
Второй — это кадры со спутниковых снимков. Однако, когда мы видим непонятную постройку, далеко не всегда ясно: перед нами военный объект или новая столовая. Пространство фактов перетекает в пространство интерпретаций, и если мы считаем, что Северная Корея — милитаризованное государство, то мы скорее поверим в военный объект, чем в столовую.
Затем есть то, что в свое время использовалось при изучении Советского Союза: пхеньянология как разновидность кремленологии. Когда мы пытаемся смотреть, кто в каком порядке упомянут в официальных документах и кто где стоит на трибуне. Например, товарищ Пак раньше стоял на трибуне пятым слева от лидера, а сейчас он третий справа — возможно, это означает, что его политический вес поднялся. А возможно, они просто в прошлый раз стояли по-другому, и это ничего не значит.
Большой объем информации идет от перебежчиков из Северной Кореи. Как правило, это женщины среднего возраста, которые ушли по экономическим, а не политическим соображениям. Они могут рассказать много интересного о том, как обстоят дела в глубинке.
Но среди перебежчиков вообще есть очень специфическая группа людей — карьерные перебежчики. Как правило, это представители северокорейской элиты, которым на родине грозило уголовное преследование. Например, коррупционер сбегает в Китай вместе с семьей и начинает зарабатывать на жизнь продажей «страшных сказок». Когда есть сформировавшийся дискурс об ужасной Северной Корее и ты рассказываешь то, что в него укладывается, никто перепроверять не будет. Более того, люди начнут возмущаться: «Человек с трудом сбежал, его могли убить, а вы заявляете, что он врет». Тем не менее есть очень много историй, которые заканчивались разоблачениями. Например, показания автора книги «Побег из лагеря смерти» Син Дон Хёка легли в основу доклада ООН о ситуации с правами человека в Северной Корее, а потом оказалось, что все ужасающие эпизоды книги, которые разлетелись по интернету, он выдумал.
— Понятно, что о нынешней ситуации сложно говорить объективно. А насколько хорошо мы знаем историю Северной Кореи? Ведь известно, что многие правительства любят переписывать историю под себя.
— Безусловно, есть северокорейский нарратив, который сильно отличается от реальности. Но сама по себе история КНДР известна достаточно хорошо, в том числе благодаря советским и российским историкам. В свое время, когда Ельцин начал дружить с Южной Кореей, он передал им большую подборку архивных материалов. Поэтому хорошо известно, как произошел раскол страны и что стояло за началом Корейской войны.
В 1945-м, когда США и СССР пытались очертить границы будущего мира, про Корею толком никто ничего не знал. В Штатах корееведов не было, в Советском Союзе их старшее поколение попало под репрессии, а новое еще не оперилось. Поэтому появилось решение просто поделить Корею пополам по 38-й параллели: север — русским, юг — американцам. При этом это только выглядит как «пополам»: на самом деле на юге в два раза больше населения и столица. На Московском совещании в декабре 1945 года обсуждалось, что оккупационные зоны — это временное явление. Корея формально находится под опекой, но рано или поздно, когда народ будет готов, ей дадут независимость. Проблема была в том, что независимости все хотели здесь и сейчас.
В итоге получилось два государства, каждое из которых обладало определенным запасом легитимности и при этом считало своей территорией весь Корейский полуостров. В Конституции КНДР до 1972 года столицей считался Сеул, который, согласно документу, находится на временно оккупированной территории. На юге закон о национальной безопасности трактует Северную Корею не как страну, а как антигосударственную организацию, которая временно отторгла пять северных провинций.
Каждая сторона была уверена, что народ за нее, а на другой половине — марионетки, которых никто не поддерживает. На юге тогда был бардак, почти равносильный ползучей гражданской войне, на севере — более работоспособное государство. И северокорейское руководство убедило Москву, что на юге революционная ситуация и блицкриг всё разрешат. Не разрешили.
Если посмотреть на историю Корейской войны, почти все ключевые решения — это управленческие ошибки. Где-то выбор меньшего зла, где-то «головокружение от успехов» и «я знаю правду, не приставайте ко мне с фактами», где-то неверные выводы на базе неверных вводных. Хотя каждая сторона заявляет, что она выиграла войну, де-факто ее проиграли все. Примерно 10% общего населения — погибшие, раненые, пропавшие без вести. Раскол только закрепился.
В КНДР в итоге у власти оказались не коммунисты классического извода, а левые националисты. На первом месте у них была концепция суверенности, независимости. Именно это лежит в основе идей чучхе. Слово «чучхе» можно перевести как «субъект, суверенность». Если попробовать найти аналог этому эндемическому термину, то многие вещи с корейской позиции будут понятны.
— Получается, и Сеул, и Пхеньян до сих пор воспринимают всю Корею как свою?
— Да. Если открыть южнокорейскую конституцию и посмотреть статью № 3, увидим: территория распространяется на весь Корейский полуостров. Именно поэтому в Южной Корее существует специальное Министерство объединения, которое курирует все межкорейские дела. Не министерство внутренних дел: это все же не совсем территория юга. Но и не министерство иностранных дел, чтобы не признать, что Северная Корея не часть полуострова, а другое государство. На юге также есть Управление пяти северных провинций, где сидят, например, мэр Пхеньяна или губернатор провинции Хамгён-Намдо. Формально они изучают ситуацию. Если вдруг чудесным образом режим падет и объединение случится, эти люди просто соберут чемоданы и приступят к работе на своей территории. Те, кто, возможно, и хотел бы поднять бунт против Ким Чен Ына, прекрасно знают, что нестабильность может привести к вторжению с юга. И тогда вместо них придут южнокорейские менеджеры, и Северная Корея как самостоятельное государство перестанет существовать.
«Положительная сторона любого авторитарного режима — умение быстро решать чрезвычайные ситуации»
— Во всех СМИ Северная Корея описывается как ужасное тоталитарное государство. Что на самом деле можно сказать о его режиме?
— Если мы посмотрим на мир с точки зрения среднестатистического американца — протестанта, для которого важными ценностями являются индивидуализм и религиозность, — и попытаемся нарисовать государство зла, то у нас получится нечто похожее на КНДР. На самом же деле это, безусловно, жесткий, авторитарный режим, который частично обусловлен чрезвычайной ситуацией. Проблема заключается в том, что люди привыкли к крайностям. Когда они с интересом узнают, что там, оказывается, не Мордор, то начинают считать, что это нормальная страна. Нет, там хватает и проблем, и специфических деталей. При этом у нас есть несколько государств с хорошей репутацией вроде Саудовской Аравии, которые не попадают в объектив, хотя проблематика прав человека там примерно такая же.
— На чем держится режим?
— Во-первых, работает репрессивный аппарат. Во-вторых, несмотря на общую ситуацию, народ скорее поддерживает режим и списывает свои трудности на объективные проблемы: санкции, стихийные бедствия, коронавирус. Тем более что режим действительно печется о благе народа в той мере, в какой может. Это было довольно четко видно при нынешнем руководителе, когда в 2016–2017 годах качество жизни рядовых северокорейцев резко скакнуло вверх. Даже туристы заметили, что появились новые здания, улучшился ассортимент магазинов, местные стали ярче одеваться. Но остаются проблемы, связанные с продовольствием: санкции блокируют поставки топлива и удобрений.
— Как можно выжить в ситуации, когда у тебя не хватает пастбищ и ты при этом не можешь ни с кем торговать? Или можешь?
— Основным торговым партнером Северной Кореи является Китай. Но внешняя торговля практически прекратилась, когда север оказался в самоизоляции. Она возобновится, когда в стране откроются дезинфекционные центры. Пока что власти серьезно озаботились поддержкой сельского хозяйства и борьбой с тайфунами, которые периодически подтапливают территории, считающиеся житницей страны. Поэтому представлять себе картинку, что люди голодают, а власть ничего не делает, неверно. Год назад они авральными темпами, за несколько месяцев, с участием армии и добровольцев построили 50 тысяч домов для пострадавших от наводнений. Одна из положительных сторон любого авторитарного режима — это умение быстро решать чрезвычайные ситуации и манипулировать ресурсами.
— Могут ли санкции привести к демократизации Северной Кореи?
— Формально санкционный режим направлен именно на это: ты перекрываешь стране экономический кислород, уровень жизни падает, народ начинает возмущаться и требовать чего-то от правительства, правительство меняет политику. Проблема в том, что в условиях авторитарных режимов, где народ обычно не выходит на улицы, это так не работает. Пока что, благодаря системе распределения, Северная Корея санкции хоть и тяжело, с дополнительными дырками на затянутом поясе, но переживает. А разговоры о том, что северокорейский режим находится на грани экономического краха, ведутся последние 10–15 лет.
«Идеологические гайки закручиваются»
— Можете ли вы обрисовать образ среднестатистического гражданина КНДР?
— Нет, возможности ученых и дипломатов общаться с рядовой публикой ограничены. Северокорейцы только сейчас начали что-то делать в этом направлении. Например, появилось несколько блогов, которые ведут девушки. Выглядит как вполне нормальный блог москвички или сеульчанки: девушка снимает свой дом, ходит по улицам, показывает, что в магазинах нет пустых полок. Понятно, что люди, скорее всего, получили на это разрешение либо какие-то представительницы элит занимаются этим на волонтерских началах. Но северокорейская пропаганда известна не только зубодробительными текстами в плохом переводе. Они пытаются искать новые формы, новые методы, в том числе на уровне этих блогов.
Когда встречаешься с людьми, бывает понятно, что квартира, куда тебя привели, не «потемкинская». Нас с товарищами однажды повезли в новые небоскребы на улице Мирэ: 30–40-этажные современные здания, большие квартиры площадью в 150 метров на всю семью. Основной контингент — профессорско-преподавательский состав. В Северной Корее весьма уважительное отношение к технической интеллигенции.
Естественно, мы были настроены скептически, потому что квартира была идеально вымыта. Но, зайдя в ванную, я увидел, что ванна наполнена водой. Я понял, что это все-таки жилая квартира: ванну, видимо, наполнили на случай перебоев с водоснабжением. Будь квартира «потемкинская», они бы этого не сделали.
Есть смешное заявление, что все эти новостройки — фальшивка, потому что там одномоментно включается свет. Дело в том, что одно время в некоторых районах Пхеньяна электричество подавалось только на три часа утром и четыре часа вечером. Поэтому, когда свет дают, он действительно одновременно зажигается во всех квартирах дома. И неподготовленный человек благополучно принимает это за «показуху» общегородского масштаба.
— Как в Северной Корее обстоят дела с наукой? Могут ли ученые делать публикации не только в своей стране?
— Эмблема Трудовой партии Кореи включает в себя три элемента: серп, молот и кисточку. И кисточка — в центре. Она означает «самувон» — то, что в Советском Союзе обозначалось термином «служащий». Это и интеллигенция, и работники бюджетных структур, которые имеют не меньше прав, чем рабочие и крестьяне.
Северокорейцы периодически публикуются в серьезных научных журналах, в основном естественных, активно участвуют в состязаниях по программированию, имеют неплохую инженерную школу, о чем свидетельствует их ракетно-ядерная программа. Невозможно создать нормальные вооруженные силы только на украденных технологиях без своей инженерной и ресурсной базы.
В Пхеньяне есть «Храм науки и техники» — аналог политехнического музея, цель которого — вызвать у детей и подростков интерес к точным и естественным наукам. Гуманитарные при этом изучают в урезанном виде: не самого Канта, а то, что Ким Ир Сен сказал про Канта.
Есть большая электронная библиотека, откуда можно выйти не только в интранет, но и в обычный интернет — на всякого рода базы данных и сайты научных публикаций, получив специальные разрешения.
Интранет в Северной Корее хорошо развит. Внутренняя сеть дает все необходимое среднему пользователю: онлайн-игры, форумы, доски объявлений. Но к зарубежным сайтам доступа нет. Более того, операционная система, которая стоит на северокорейских смартфонах и компьютерах, имеет систему цифровой подписи.
— Как в КНДР устроено идеологическое воспитание?
— Достаточно жесткая система идеологического воспитания начинается с детского сада. В КНДР есть свои аналоги октябрят, пионеров и комсомола. Не так давно там приняли закон о противодействии антисоциалистическим явлениям. Значит, считают, что молодежь уязвима в том, что касается западной пропаганды, и с этим надо бороться.
— Есть ли у разделения полуострова положительные стороны? Может, здоровая конкуренция между странами?
— О здоровой конкуренции речи не идет: страну разрезали по живому. Как если бы у нас кто-то провел черту через Бологое и сказал бы, что теперь есть Северная Россия с центром в Петербурге и Южная с центром в Москве. Естественно, изрядное количество трагедий, включая Корейскую войну и нынешние проблемы с объединением, упираются в 38-ю параллель.
— Как вы думаете, есть вероятность, что Корея когда-нибудь объединится?
— Вероятность, конечно, есть, но она все уменьшается и уменьшается. Растет дивергенция между северянами и южанами, так как за эти 70 лет успело смениться два поколения. Сценарий Восточной и Западной Германии уже не сработает.
01.11.2021
Компьютеризация КНДР и её интранет: интервью с Константином Асмоловым
О том, как выглядит современная Северная Корея в смысле цифровизации, распространения компьютерной техники, интернета и внутренних сетей, нам рассказал один из ведущих специалистов по корейской тематике, сотрудник Института Дальнего Востока РАН Константин Асмолов.
Начнём с азов. Как сейчас, на начало 2022 года, выглядит степень компьютеризации Северной Кореи? Какой охват у их внутренней сети Кванмён?
Константин Асмолов: В целом на Севере достаточно активно идёт интранетизация и компьютеризация. Ким Чен Ын уделяет большое внимание цифровизации различных процессов. В Северной Корее пытаются сделать так, чтобы их интранет Кванмён, «Яркий Свет», удовлетворял всем базовым потребностям, и был распространён на всей территории страны.
В некоторой степени можно сравнить это с французской информационной сетью Минитель, которая ещё в 90-е была во Франции серьёзной альтернативой интернету, и была окончательно вытеснена им только в нулевые. Там можно было смотреть новости и расписания, общаться, записываться в музеи, даже заказывать продукты с доставкой и общаться с голосовым помощником.
Интранет, в том числе Кванмён, даёт определённые возможности для непритязательного пользователя: посмотреть новости, куда-то записаться, с кем-то пообщаться по BBS. Примерно так же часть наших граждан вполне ограничиваются интернет-жизнью в пределах ВК или «Одноклассников». Впрочем, на мои вопросы о том, есть ли у вас доски объявлений, службы знакомств по сети, даже онлайн-игры, северяне отвечают «да». Верю ли я этому? Да, какие-то простые онлайн-игры можно было делать даже на уровне школьных локалок в 90-е. Было бы странно, если бы в КНДР такого не делали в рамках интранета.
Рабочий стол операционной системы Пульгынбёль 3.0
Есть ли там мобильный доступ к сети?
Константин Асмолов: Сейчас считается, что смартфон или телефон с той или иной степенью возможности выхода в интранет есть примерно у каждого пятого жителя страны. Что для стран сопоставимой категории — не самый плохой уровень.
Если смотреть на публикации в центральных газетах, там периодически бывают разные интересные статьи: к примеру, про мобильные приложения. Да, эти приложения не совсем похожи на наши: к примеру, аптечное приложение представляет собой не столько аналог E-аптеки, сколько некую базу данных по лекарствам.
Как у них обстоит дело с выходом во всемирную сеть?
Константин Асмолов: Что касается выхода в интернет, глобальную сеть, дело обстоит примерно так.
1 октября 2017 года, если верить американским исследователям, российская телекоммуникационная компания «Транстелеком» протянула через границу в Приморье по мосту Дружбы оптоволоконный кабель, и начала предоставлять КНДР услуги интернет-связи как второй поставщик после китайцев.
В западных экспертных кругах пробовали увязать это с проблемой северокорейских хакеров, но с северокорейскими хакерами в целом ситуация достаточно забавна. С одной стороны, они уже превратились в мем, с другой — большая часть историй про след КНДР нормальными доказательствами подтверждены так и не были. А в одном случае оказалось, что речь и вовсе шла о хакерах из одной восточноевропейской страны.
Представители элиты могут выходить во всемирную сеть из дома. При попытках мониторить выходы из КНДР в интернет выяснилось, что есть некая группа людей, играющих в World of Tanks из Северной Кореи: при этом, насколько мне известно, это не представители российского посольства, в том числе в силу возраста.
Насколько известно, молодёжь из VIP-семейств также обычно имеет компьютеры с выходом во всемирную сеть. Но это вопрос достаточно спекулятивный: нет сколько-то достоверного понимания, что, где и как они смотрят, и влияет ли это как-то на пресловутый «упадок морали».
Может ли выйти в интернет обычный гражданин КНДР?
Константин Асмолов: Прочие ходят в интернет примерно как в СССР ходили в спецхран. Большинство крупных библиотек имеют доступ в интернет, но только в специфические базы данных, вроде SAGE Publications. То есть, люди в основном ходят в интернет, чтобы найти в базах данных те или иные научные статьи, и в основном это студенты.
В Пхеньяне есть несколько больших библиотек, имеющих выход в мировую сеть. В моей книге «Не только ракеты. Путешествие историка в Северную Корею» я даже пытался привести список баз данных, куда можно зайти из КНДР.
Кванмён — это общая интранет-сеть для всей КНДР?
Константин Асмолов: Кванмён — главный и самый распространённый, но не единственный из вариантов интранета в Северной Корее. К примеру, есть свой интранет при Народном дворце учёбы, который до недавнего времени был самой большой библиотекой страны. Храм науки и техники — очень интересное сооружение, я о нём не раз рассказывал и писал. Это некое сочетание политехнического музея как структуры, направленной на возбуждение интереса к точным и естественным наукам, и онлайн-библиотеки. Дети там смотрят с компьютера мультики, подростки — National Geographic, студенты в основном занимаются тем, что читают какие-то научные статьи.
Фото Константина Асмолова, Храм науки и техники, Пхеньян, 2016 год
Более-менее известно, что северяне начали весьма активно учить молодёжь компьютерным делам. Чему конкретно, на каких языках учат программировать — конкретно, увы, сказать не могу. Знаю только, что подобные вещи есть, и северяне активно пытаются сейчас внедрять компьютерное обучение в средних школах. Возможно, преимущественно в элитных. Когда я в 2016-м и 2018-м был в элитной пхеньянской школе, там был вполне годный компьютерный класс для того времени.
Какие там используют компьютеры и смартфоны?
Константин Асмолов: Я не настолько разбираюсь в «железе» самом по себе, чтобы при виде той или иной модели сказать, какая она конкретно и чем отличается от других. В этом есть некоторая проблема. В целом, даже просто электронная аппаратура, которая попадается в кадре в ситуациях «Ким Чен Ын куда-то приехал и что-то посмотрел», выглядит относительно современной. Северяне утверждают, что у них есть какая-то своя техника, но, возможно, это отвёрточная сборка из китайских комплектующих.
Есть несколько вещей, связанных с системой цифровой подписи: когда ты не можешь просто так найти на улице флешку и воткнуть её в смартфон или ноутбук. У тебя должна быть авторизация, ты можешь работать со своими файлами, с условно государственными файлами общего доступа, но просто так взять и посмотреть флешку товарища вроде бы нельзя. Впрочем, Александр Мостов говорит, что на самом деле можно.
Фото Константина Асмолова, Храм науки и техники, Пхеньян, 2016 год
Ещё вроде бы как на северокорейских компьютерах нельзя удалять записи. В случае чего всегда можно посмотреть, куда ты лазил, компьютер периодически сохраняет какие-то бэкапы. Северяне по этому поводу заявляют, что «если человек не лазит, куда не надо, то это и не страшно».
Впрочем, надо понимать, что антипхеньянская пропаганда активно занимается тем, что пытается забрасывать туда флешки и карты памяти, набитые южнокорейскими сериалами пополам с антисеверной пропагандой. Север много говорит об «уязвимости молодёжи перед западной культурой» и необходимости с этим что-то делать. Южная, японская и американская пропаганда, в свою очередь, благополучно преувеличивает все эти вещи. В результате довольно сложно понять, что там и как на самом деле.
Как обстоят дела с сервисами? Чаты, соцсети?
Константин Асмолов: Классических соцсетей, как я понимаю, нет. В интранете смотреть кино вроде бы можно. В онлайн-библиотеках вроде Храма науки и техники точно можно, по принципу пришёл туда и посмотрел.
Теоретически, если у тебя есть хороший комп с выходом в интранет, такое, быть может, можно делать и из дома. Хотя понятно, что смотришь ты то, что есть в интранете. Мне не раз говорили, что какие-то советские и китайские фильмы в сети лежат.
Фото Константина Асмолова, Храм науки и техники, Пхеньян, 2016 год
Нечто наподобие локалок, как в России середины нулевых?
Константин Асмолов: По сути дела, некоторые сети, которые являются альтернативой Кванмёну, в моём понимании и представляют собой одну большую локалку, управляемую со стороны государства. Вполне вероятно, в рамках подобных сетей и условного Кванмёна, интранета вообще, есть файлообменники: места, где можно выбрать и посмотреть какое-то кино.
Южные сериалы там запрещены, в том числе аполитичные?
Константин Асмолов: Про южную продукцию в целом есть такой термин, как «декадентская культура». Он зафиксирован в уголовном кодексе. По этому поводу подробнее можно почитать мои статьи на «Новом восточном обозрении». Сбыт и распространение «декадентской культуры» карается сроками, пусть и не очень большими. Иронично при этом то, что сроки за скачивание, сбыт и распространение продукции друг друга по обе стороны 38-й параллели примерно одинаковы.
Ходят, впрочем, слухи о том, что новый закон о борьбе с вражеским культурным проникновением даёт за вражескую пропаганду уже высшую меру или пожизненное, но эта информация нормально пока не верифицирована. Какой-то непонятный написанный на бумажке текст без шапок и прочего полагающегося приводился южанами в формате «анонимный перебежчик показал листочек», больше пока подтверждений нет.
При этом в северокорейских СМИ про «Игру в кальмара» писали, в формате «вот как там обличают современное южнокорейское общество, как там всё плохо».
То есть, у них нет практики, как в позднем СССР, когда показывали кино Нового Голливуда 70-х, жёстко критичного к американскому обществу, чтобы демонстрировать язвы капитализма из первоисточника?
Константин Асмолов: Нет, такого всё-таки нету. Впрочем, как я понимаю, какие-то вещи смотрят всё равно. По этому поводу, скажем, власти КНДР пытаются ограничивать возможность смотреть китайское телевидение. Ведь по северо-восточную границу находится Яньбянь-Корейский автономный округ, где много телепрограмм на корейском языке. Да, это в целом дружественная КНР, но некоторое количество южнокорейского контента на тамошнем телевидении есть. Хотя с южнокорейским контентом сейчас и в Китае есть некоторые проблемы из-за роста напряжённости в отношениях Пекина и Сеула.
Как обстоят дела с перепиской в сети? Лички, чаты, электронные письма?
Константин Асмолов: Как я понимаю, как-то обмениваться информацией с помощью интранета можно. Конкретики, увы, не знаю, о ней лучше расскажет Александр Мостов. Те северные корейцы, которые имеют право общаться с зарубежными партнёрами, вполне могут иметь «мыло» в зарубежных системах. Во всяком случае, у ряда северян из посольства вполне имеются адреса на mail.ru.
Напоследок вернёмся к общему интернету. Всё же, какой статус обеспечивает северокорейцу доступ во всемирную сеть?
Константин Асмолов: Насколько я понимаю, за пределами особых выделенных для студентов и учёных баз научных знаний, схема примерно близка советскому доступу в спецхраны. Туда имеют возможность попасть, условно, представители элиты — и на этом уровне не совсем понятно, как обстоят дела с контролем. И в интернет могут ходить те, кому это «положено» по роду занятий.
Впрочем, если вспомнить нашу статью с Лебедевым и Соловьёвым о современной пропаганде КНДР, у северян появлялись и вполне нормальные блоги во внешнем интернете, к примеру, Чжин Хи. В частности, на YouTube, где их постоянно банят. Но об этом подробнее расскажет, опять же, Александр Мостов в следующем материале.
