ЗИНИНА-ЦОЙ Людмила
Люда Цой начала писать стихи в 15 лет, которые в основном были посвящены любви. Она неоднократно принимала участие в конкурсе «Заветная лира».
А в 2002 году вышел ее первый сборник «Для каждой любящей души». Эта книга дорога ей и тем, что именно тогда она встретила самую большую любовь в жизни. Редактором ее сборника стал преподаватель отделения славянской филологии Наманганского госуниверситета Евгений Зинин, личность многосторонняя и творческая; он пишет стихи, рисует, занимается научной работой. Так молодые люди познакомились и по мере общения поняли, что их связывает много общего. И ныне, будучи уже семейной парой, воспитывают дочь и сына. Людмила всегда показывает супругу свои стихотворения, прислушивается к его замечаниям.
В 2010 году Людмила Зинина-Цой заняла высшую ступень на I конкурсе молодых корейских поэтов и писателей Узбекистана, организованного по инициативе литературного клуба «Ариран-1937». Почему именно такое название? По прошествии более 70 лет с момента насильственного переселения с Дальнего Востока, эта дата стала для корейцев точкой отсчета новой эры, началом истории диаспоры Узбекистана.
Любовная лирика, которой были посвящены первые стихотворения, сменилась более серьезными темами, привлекательных для широкого круга читателей.
Основу для своих стихотворений Людмила черпает из литературы – исторической и художественной. Ее любимая классика- Достоевский, Войнич с ее романом «Овод», Гарсиа Лорка.
Глубокие познания в корейской мифологии породили на свет «Песни царства Когурё» - цикл из 28 стихов, который в ближайшем будущем выйдет отдельным сборником.
Известная поэтесса из Намангана в этом году выразила себя в новом – прозаическом амплуа. Повесть «Афсона» вышла на страницах газеты «Коре синмун».
Коре ильбо, 16 января 2015 г.
Венок стихов, сплетенных из легенд
Надежда НАМ
Сборник стихотворений, основанный на древней корейской мифологии, - «Отзвуки Пхансори» - получился очень лиричным, потому что в нем присутствует извечная тема чувств: любовь и ненависть, преданность и предательство и т.д. Людмила Зинина-Цой, известная поэтесса из Узбекистана, презентовала свое новое «детище» на литературной конференции в Республике Корея, куда была официально приглашена. В эксклюзивном интервью «Коре ильбо» наша соплеменница рассказала о том, как рождался новый сборник, и поделилась творческими планами.
- Людмила, почему Вы выбрали такую редкую на сегодня тему как корейские мифы и легенды?
- Всегда хотелось в своем творчестве отразить мой народ. Поэтому выбрала что-то нейтральное, но одновременно имеющее отношение и к диаспоре.
Думаю, что народные мифы - это отражение того, что в нас заложено с рождения и неотделимо от национального самосознания, неотделимо от корейцев. К тому же, мне нравится фольклор, а сами мифы - красивы и самобытны.
В Корее много различных божеств, но самыми почитаемыми и известными считаются духи Сандальсины и Мульквесины. Выступая с докладом в Корее, я проанализировала миф о Сандальсине, который для меня является трагическим героем. Речь идет о человеке, который оказался перед сложным выбором, завершившимся трагическим финалом. После смерти он превращается в Сандальсина – духа урагана. Будучи человеком, он был положительным героем, а после перевоплощения становится отрицательным персонажем.
А вообще, корейцы верят, что у всего окружающего нас есть свой дух. К примеру, немногие знают, что поверье бросать монетку в воду пошло именно отсюда, так как считается, что у воды есть свои духи. Также покровители есть у городов и сел, их называют Сананами. Раньше люди специально строили для Сананы пирамидки из камней, и чья конструкция оказывалась выше, - у того желания должны были сразу исполниться. Не[1]смотря на поверья, в Корее существует интересный феномен «двоеверия». Например, в том же буддистском храме соблюдаются обряды похожие на языческие ритуалы.
Долго штудировала древние корейские мифы и легенды, перекладывая через призму своих переживаний. Несмотря на то, что все мы одной нации, большую роль играет разница менталитетов. Поэтому мои произведения адаптированы именно для нашего читателя, для коресарам. Используя корейскую мифологию, легенды и сказки, историю узбекского народа, делаю прозаические произведения-трилогии в стиле фэнтези.
Мне было приятно, что корейцы отнеслись ко мне с большим интересом. Для них был удивителен тот факт, что народные мифы воспринимаются далеко за пределами их родины. Они даже перевели несколько моих стихотворений дословно.
- Были ли трудности при создании сборника?
- Я очень благодарна судьбе за встречу с удивительным человеком, корееведом Львом Рафаиловичем Концевичем. Именно благодаря ему «Отзвуки Пхансори» увидели свет.
Это не первый мой сборник, поэтому в техническом плане было не сложно. Самое трудное - это получить признание своего труда от читателей. Тяжело переживала момент, когда книга вызвала много противоречивых мнений. В Родительский день, полная сомнений, я пришла на кладбище к дедушке.
- Дедушка, если так получится, что сборник выйдет, то я привезу землю с родины предков на твою могилу, - сказала я.
И сожгла рукопись со стихами прямо на кладбище. Листы мигом вспыхнули, пепел разлетелся по всей могиле. Это обещание я дала 5 апреля, а спустя несколько месяцев было получено приглашение на презентацию моей книги в Корее. Чувствую, что дедушка меня ведет по жизни, помогает в трудную минуту.
А вернувшись из Кореи, я получила положительные отзывы об еще одном сборнике моих стихов «Чудесная жемчужина», вышедшем также под руководством Концевича. Это уже больше личный сборник мифов, посвященный чудесному и необыкновенному.
- Нет ли у Вас мысли создать сборник стихов, посвященных истории коресарам? К примеру, затронуть тему депортации…
- Конечно, есть такие мысли. Строю далеко идущие планы. Сейчас я изучаю историю Кореи, новейшее время, также историю диаспоры. Особенно в этом вопросе мне помогает профессор Герман Ким. На самом деле, тема мне близка. О депортации в нашей семье не говорилось, было под запретом. Дед ни разу не обмолвился о тех трудных годах. Хотя в настоящее время я далека от этого, но все же хочу возродить в памяти воспоминания о своем детстве, хочу познать родной язык, чтобы лучше понимать свой народ.
- Людмила, как донести Ваше творчество до подрастающего поколения? Ведь у Вас довольно специфичная тема, а молодежь мало читает.
- Так как для наших предков фольклор был неотъемлемой частью жизни, нам без него тоже никак нельзя. Просто надо найти свой подход. Так как молодежь не воспринимает литературу в текстовом формате, можно обратиться к компьютерным технологиям. Если ставить целью - познакомить наше молодое поколение с мифами, надо их обрабатывать. К примеру, знаменитая сага «Властелин колец» в молодежном кругу на слуху. Все знают, что есть эльфы, гоблины и т.д. Видимо, нужно создавать адаптированный под современный вариант, ставить различные постановки, снимать фильмы. В самой Корее к этому вопросу уже вплотную подошли. На самом деле, тема мифологии довольно многогранна и интересна, ее просто нужно «вытащить» и правильно донести. Если это будет преподнесено в стиле «фэнтези», то думаю, что наши дети сразу заинтересуются такими фильмами.
- Спасибо за интервью
Лев Рафаилович Концевич:
Это почти исключительный случай, когда молодая представительница корейской диаспоры из далёкого узбекского города воскрешает свои гены предков из седой старины. Глубоко проникнув в суть и дух древнекорейских и шаманских мифов и старинных преданий в основном по опубликованным мною материалам в «Мифологическом словаре», Людмила Зинина-Цой в хорошей поэтической форме сумела открыть современному русскоязычному читателю удивительный мир древних обитателей Корейского полуострова.
Публикация в печатном виде с иллюстрациями безусловно расширила бы круг читателей.
Чхоён, в поздней корейской мифологии персонаж, изображение (маска) которого использовалось для изгнания злых духов. Миф о Чхоёне вставлен в буддийское предание о монастыре Манхэса в «Самгук юса» (XIII в.). Государь Силла Хонган-ван (IX в.), возвращаясь со свитой с прогулки в Бухту рассеявшихся облаков (Кэун-пхо) на Восточном (Японском) море, сбился в тумане с пути. Придворный астролог сказал, что это проделки дракона Восточного моря. Тогда Хонган-ван приказал возвести храм в честь дракона, и туман рассеялся. Явившийся перед государем дракон с семью сыновьями дал ему одного из них, чтобы помочь в управлении страной. Это и был Чхоён. Государь женил Чхоёна на красавице и пожаловал ему высокий чин. Дух лихорадки (ёксин) влюбился в жену Чхоёна и, обернувшись человеком, тайно приходил к ней ночью. Чхоён, обнаружив это, однажды пропел магическую песню (хянга), исполнил танец и удалился. Дух был потрясен тем, что Чхоён не поддался искушению убить возлюбленного своей жены. За это дух поклялся не входить впредь в ворота, на которых будет висеть изображение Чхоёна.
Источник: Концевич Л. Чхоён // Мифологический словарь / Гл. ред. Е.М. Мелетинский. – М.: СЭ, 1990 г. – С. 600.
Людмила Зинина-Цой
Нам от предков достался лишь нрав кроткий
С непреклонной и твердой, как сталь, волей.
Дума о корё сарам
Как доверить бумаге свою правду?
Как из сумерек Бога прийти к свету?
Обернется Орфей и в глаза аду
Будет долго смотреть... Но чудес нету.
Мне б в словах о любви избежать штампа,
Никогда не считать, сколько струн в лире.
Как полярное солнце, горит лампа,
Но не греет она никого в мире.
Мне бы спеть про народ, мой народ вечный,
Сделать доброй легендой его драму...
Он мудрее и старше, чем Путь Млечный.
Медвежонок Тангун... потерял маму.
Где-то ухает пай и дробит зерна.
Разлетается соя - собрать нечем.
И во что собирать их - вопрос спорный.
Вот и охает время и гнет плечи.
Зерна пали на снег, как в седой притче,
В серозём и пески, в серебро соли...
Своей новой земли оценив величье,
Проросли и довольны своей долей.
Хорошо, что честны в тех краях люди,
Хорошо, что добро, а не зло семя.
Как прекрасно, что всё хорошо будет,
И средь многих племён есть моё племя!
Племя славно живёт на земле новой ...
Нет! Не новой - родной навсегда ставшей!
Лишь в музее увидишь венец терновый.
Мы в трудах, а не в битвах, и нет павших.
И хангук и чосон полтора века
в параллельных мирах, далеко... в сказках,
В этих медиа-сказках, в два-три трека,
И в корейском кино, где вся жизнь - в масках.
Ну, а мы? Кто же мы под иным солнцем,
Под иными ветрами, с другой правдой?
И вопросов не стало у нас к японцам -
Трудовою гордился наш дед наградой.
Нет корейских имен. Только пой зная,
Говорить по-корейски, увы, трудно.
Кто наденет ханбок? Ведь удар пая
Был для памяти нашей, как День Судный.
Песни тоже иные, с другим ладом.
Колыбельную знаю одну, в миноре.
На спине у меня в хабури? - чадо
Засыпает и видит во сне море.
Но напрасно плывут по волнам лодки.
Рыболовом отважным не стать в поле.
Нам от предков достался лишь нрав кроткий
С непреклонной и твердой, как сталь, волей.
Золотое молчанье весь день в доме.
И телам непонятна, чужда роскошь.
Только в детстве хотелось прилечь в истоме
На нагретую солнечным днем роспашь.
И так много высоких трудов честных
Поколенья корейцев несут скромно
Не для денег и даже не слов лестных,
А во имя прекрасной любви огромной.
И любовь та - к земле и ее людям,
Что чужими не числят детей наших.
Неразлучны вовек мы теперь будем...
Что прекрасно - того не найти краше!