Фильм "Герой советского футбола Михаил АН" - https://youtu.be/46NBgSejse4

---

Михаил Ан

 

11 августа — день Памяти команды Пахтакора.

Ан Михаил Иванович. Полузащитник. Мастер спорта международного класса.

Родился 19 ноября 1952 г. в колхозе имени Я. М. Свердлова Верхнечирского р-на Ташкентской обл. Погиб в авиакатастрофе 11 августа 1979 г.

Воспитанник детской команды колхоза им. Свердлова Ташкентской области. Первые тренеры — Н. А. Ким и А. С. Лян.

Выступал за команды «Политотдел» Ташкентская обл. (1968 — 1969), «Пахтакор» Ташкент (1970 — 1979).

За сборную СССР сыграл 2 матча.

Впервые с футболом познакомился в детской команде колхоза имени Свердлова Ташкентской области. С азами игры его познакомили тренеры Н. А. Ким и А. С. Лян, которые тренировали и его старшего брата Дмитрия, ставшего затем игроком «Пахтакора». А Михаил был принят в дубль пахтакорского коллектива в 1969 году.

Очень быстро молодой футболист, умеющий с листа читать партитуру матча, вовремя и точно отдать пас партнеру, сам нанести головой удар, был введен в основной состав. Редкий удар разводящего, конструктора атак, позволил ему последовательно пройти все ступени в сборной команде страны. Михаил очень хорошо начал сезон-79, с блеском проведя игры в сборной олимпийской команде СССР в турне по Северной Америке.

Михаил Ан был игроком яркого комбинационного дарования, хорошо видел поле, владел мягким и точным пасом. Являлся организатором атакующих действий команды, умел завершить усилия партнеров сильным и точным ударом. Удачно действовал при исполнении стандартных положений.

Мавлян ЮЛДАШЕВ, Ташкент. 2004

* * *

Михаил Ан с детских лет рос в атмосфере футбола, ведь старший брат Дмитрий играл вначале в «Пахтакоре», а потом в бывшем «Политотделе». Естественно, ещё мальчишкой пристрастился к футболу и уже в 1964 году выступал за детскую команду, где его первым тренером был А. С. Лян.

Вспоминает Рустам Акрамов, ныне тренер, инспектор ФИФА, технический директор Федерации футбола Узбекистана: «Мы играли вместе с Мишей Аном в детской команде колхоза им. Свердлова. Уже в детском возрасте Миша отличался одарённостью, выделяясь в команде среди других. Конечно, ему тогда не хватало ещё физической закалки, да и техническое мастерство требовало шлифовки. Но главное было при нём – это удивительное чувство поля и масштабное видение развития игры. С годами он вырос в высококлассного игрока, а, принимая во внимание его характер, можно предположить, что из него получился бы и классный тренер». В 1968 году Михаил был зачислен в ташкентскую школу-интернат спортивного профиля имени Г. Титова, из которой, кстати, вышло много юных дарований.

Вспоминает старейший журналист Узбекистана Ахбор Имамходжаев: «В 1968 году я работал в институте физкультуры. Однажды мне позвонили из отдела Госкомспорта и сообщили, что в зимние каникулы на Кавказе проводятся сборы всесоюзных сборных команд, где должны пройти отбор кандидаты в эти команды. Шесть человек были вызваны из Узбекистана. Все тренировки вел заслуженный тренер страны Евгений Лядин. На третий день провели двухстороннюю игру, в одной из команд капитаном был Михаил Ан. После окончания сборов все тренеры подошли ко мне и сказали, что Миша Ан является очень перспективным футболистом. «Вот увидите,- сказал на прощание Е.Лядин,- он будет в будущем футбольным профессором». Я был очень рад и горд, что наша земля рождает такие таланты». Следует отметить, что у Миши был довольно ровный путь по ступеням мастерства и признания.

Михаил принял участие в турнире на «Кубок Надежды», где соревновались шесть сборных команд России, Украины. Белоруссии, Москвы, Узбекистана и общества «Трудовые резервы». Тренером сборной Узбекистана был Сергей Арутюнов. Матчи проходили на стадионе «Пахтакор». Лучшим полузащитником турнира был Михаил Ан и это было первое серьезное признание молодого футболиста.

Капитан молодежной сборной СССР Михаил Ан с призом УЕФА.

В 1970 году 18-летний Михаил был заявлен в бывший «Политотдел», а со второго круга чемпионата 1971 года начал тренироваться в «Пахтакоре». Впервые за «Пахтакор» Ан сыграл 23 августа 1971 года, заменив во втором тайме Вячеслава Солохо. «Пахтакор» выиграл тогда у тбилисского «Динамо» с убедительным счетом 5:1. Новичок погоды не испортил. Но уже в следующем сезоне, когда ташкентская команда играла в первой лиге, он становится игроком основного состава. Тогда сформировалась блестящая линия середины поля и атаки — Михаил Ан, Виктор Варюхин, Берадор Абдураимов, Владимир Федоров и Василис Хадзипанагис. «Пахтакор» убедительно переигрывал своих соперников и завоевал путевку в высшую лигу. Усилиями полузащитников, питавших линию нападения, Б. Абдураимов забил рекордное число – 34 гола в 33 матчах, причем решающие голевые пасы лучшему бомбардиру чемпионата давал Ан. Но для Ана не все было просто. Тренер «Пахтакора» Вячеслав Соловьев рассказывал: «Был Миша в ту пору очень худой, физически слабый. После первого тайма возвращался в раздевалку, падал, раскинув руки, на пол и озорно стонал: «Все! Больше не могу!»

Но это была лишь бравада. Бравада сильного духом человека, умевшего подстегнуть себя, превозмочь свои слабости. Постепенно он окреп, научился «выкладываться». Но тут обнаружилось, что достоинства его заключаются совсем в другом. Он видел поле как никто. В команде любили шутить, что Миша своими раскосыми глазами видит лучше, чем все остальные. А видеть – это значит и созидать».

В сезоне-72 уже ясно вырисовывается портрет «конструктора» атак «Пахтакора» Михаила Ана. Все нити игры шли через него. Защитники искали его на поле, чтобы переправить мяч, а нападающие маневрировали в своих зонах, зная, что пас Ана найдет их в нужном месте. В чемпионате-74 любители и специалисты футбола многих городов признали М. Ана как одного из талантливых и перспективных футболистов страны. Во всех программах к матчам, характеризуя «Пахтакор», составители не забывали упомянуть о ведущем полузащитнике ташкентской команды. Так, в московской программе к матчу с ЦСКА писалось: «Михаил Ан – один из наиболее ярких представителей нового поколения узбекского футбола. Игру Ана характеризует высокая мобильность, хорошее игровое мышление, взаимопонимание с партнерами, сильный и точный удар». Или в одесской программе 18.06.74 г. упоминается – «Расчетливый и техничный диспетчер команды Михаил Ан». Игра его была несколько переориентирована с расширением обязанностей уже зрелого мастера.

Кроме должности «начальник конструкторского отдела» он все чаще стал выходить на ударные позиции. В этом сезоне Михаил забил 11 голов, причем сделал хет- трик в ташкентском матче с «Кайратом». Блестяще провела сезон тройка нападающих – Федоров, Исаков, Хадзипанагис, забившие каждый по 9 мячей.

Специалисты обратили внимание на отличную связку Ан – Федоров, и по окончании сезона они оба были названы в списке «33 лучших футболистов сезона». Это был очень редкий случай, когда игроки, второй год выступая в высшей лиге, удостаиваются быть включенными в число избранных «Четко взаимодействует с дуэтом – Федоров, Хадзипанагис – 23-летний Михаил Ан, который не только «питает» форвардов продуктивными пасами, но и не уступает им в искусстве метко поразить «цель». (Из московской программы 20.04.75 г. «Спартак» — «Пахтакор») В этот сезон «Пахтакор» удивил неоднократно описанной сенсационной победой над обладателем Суперкубка киевским «Динамо» — 5:0, два гола забил Ан. Игра Михаила была заметна. Московский еженедельник «Футбол» писал: «Пахтакор» хорош подбором игроков: опытна оборона, в средней линии есть отличный игрок конструктивного плана Ан» (№20-1976 г.) Короткая цитата из отчета еженедельника «Футбол» (Москва): «У «Пахтакора» хорошо налаженные связи Ана, умно и мягко пользовавшегося пасом, с форвардами» (№32-1977 г.) Тренер Кочетков еще более расширил диапазон действий Ана, рекомендовав ему подключаться в атаку. В результате Михаил стал лучшим бомбардиром команды в сезоне, забив 10 мячей. Тренер московского ЦСКА великий российский футболист и тренер Всеволод Бобров сказал: «Михаил Ан, благодаря своему техническому мастерству и высокой стартовой скорости, уходил из-под опеки своего визави и свободно выводил партнеров на завершающие удары». В киевской программе к матчу составитель писал: «Тройка форвардов «Пахтакора», поддерживаемая организатором атак Аном, определяет почерк коллектива. В нападении выделяются В.Федоров и К. Баканов, умело дирижирует атаками энергичный полузащитник М. Ан».

Болельщики, соскучившиеся по большому футболу, потянулись на стадион, так как прошел слух: «Пахтакор-то играет!». У команды появился авторитет, чаще других выделяли М. Ана: «Тонкий диспетчер Михаил Ан – один из лучших представителей комбинационного стиля в современном футболе» (программа 18.05.78 г.) Михаил Ан умело руководил командой на поле. Но как бы там ни было, итоги 1978 года показали, что в чемпионате появилась незаурядная команда. Игра ее была признана свежей, интересной и результативной. Ведущие специалисты-москвичи оценили игру Михаила Ана, игрока редкого комбинационного плана. Так, в программе «Торпедо» (Москва) – «Пахтакор» (16 июня) журналист А. Владыкин писал: «Михаил Ан – «дирижер» «Пахтакора», техничный, опытный футболист, умело руководящий игрой своих партнеров. Не раз форварды ташкентцев посылали мячи в ворота соперников именно с его хитроумных и точных передач». Лидер ташкентских футболистов Михаил Ан вошел в число 33-х игроков сезона 1978 года. Как бы подводя итоги чемпионата–78, в программе к последнему матчу сезона в Москве между «Спартаком» и «Пахтакором» обозреватель писал: «Потенциальные возможности «Пахтакора» высокие. Ведь в его рядах выступают такие яркие футболисты, как участник сборной Владимир Федоров, один из лучших организаторов атак в нашем футболе Михаил Ан, также недавно привлекавшийся в сборную. Словом, узбекская команда играет заметную роль в чемпионате и в будущем вполне может рассчитывать на большее».

С большим энтузиазмом вступал в чемпионат 1979 года обладатель приза «Гроза авторитетов». За выдающиеся спортивные достижения Михаилу Ану было присвоено звание мастера спорта международного класса. Пахтакоровцы играли в охотку, партнеры без тени сомнения признавали Мишу лидером. Вспоминает игравший с Аном ныне тренер Константин Новиков: «Миша Ан поражал чувством мяча, умением видеть поле. С мячом он творил чудеса, пас, рассчитанный до миллиметра, играючи выдавал через все поле». Благодаря своей впечатляющей игре Михаил Ан заслужил уважение у своих товарищей по молодежной сборной бывшего СССР, которые избрали его капитаном. Выдающийся грузинский футболист игрок тбилисского «Динамо» Давид Кипиани вспоминал: «С Мишей Аном мы были друзьями, вместе играли в молодежной сборной…Вот такая деталь. Когда мы бывали на играх за границей, Миша для себя почти ничего не покупал, только подарки детям. Если человек так способен детей любить, свою семью уважать, то он и сам уважения достоин». Впервые молодежная сборная страны получила Кубок Европы для молодежных команд, который был вручен капитану сборной Михаилу Ану. Все газеты обошел фотоснимок, где Миша поднял высоко над головой приз УЕФА. В августе 2000 года, будучи на памятном международном турнире команд ветеранов в Ташкенте, участники того молодежного чемпионата Европы Александр Бубнов и Хорен Оганесян вспоминали, какую огромную радость они испытали тогда, впервые завоевав такой почетный приз.

За первую сборную бывшего Союза Михаил Ан впервые выступил 29 сентября 1974 года, в Риме, сборная в товарищеском матче играла с командой высшего дивизиона чемпионата Италии «Рома» (Рим). Встреча завершилась с ничейным результатом 1:1. Тренером команды был Константин Бесков. В 1978 году тренер сборной Никита Симонян пригласил Михаила на товарищеский матч в Тегеран, где команда сыграла со сборной Ирана, победив со счетом 1:0. Позже Михаил участвовал в отборочном матче чемпионата Европы со сборной Турции 20 сентября, который проходил в Ереване. Матч был выигран со счетом 2:0.

Последний раз в сборной М. Ан играл в начале злополучного 1979 года. В феврале в Северную Америку для проведения товарищеских игр выехала вторая сборная страны. Вот что сообщила пресса: «Первый матч был сыгран в США в Лос-Анжелесе против сборной Мексики, в рядах которой выступили семь участников чемпионата мира. Матч проходил в трудных условиях на размокшем после дождя поле. Один из ударов, нанесенный полузащитником Аном, принес победу нашей сборной – 1:0. Потом в Сиэтле был выигран матч со сборной США. При счете 1:1 решающий гол снова забил Михаил Ан».

Рассказывает вдова футболиста Клара Ан: «Можно бесконечно рассказывать об успехах Михаила в футболе, вспоминать о красивейших комбинациях, проводимых им на поле вместе с В. Федоровым и Л. Хадзипанагисом, которые неизменно завершались голевыми ударами по воротам противника. Это был действительно феномен в футболе! А в жизни Миша был очень простым, добрым, умным, веселым, ласковым и щедрым человеком. Он источал тепло и любовь ко всем окружающим. И его все любили! Вот таким запомнился нам Миша».

ФК «Пахтакор», 05.05.2008

КАК ЭТО БЫЛО

11 августа 1979 года над Днепродзержинском столкнулись два самолета Ту-134А. Один выполнял рейс Ташкент — Минск. На его борту были 83 человека, в том числе 17 футболистов команды «Пахтакор». Второй следовал из Челябинска в Кишинев с 89 пассажирами и шестью членами экипажа.

В тот день в Харьковском центре управления дежурили семь диспетчеров. На более напряженный сектор старший смены Сергеев посадил молодого Николая Жуковского. А контролировать его работу поручил Владимиру Сумскому, хотя по инструкции это мог делать лишь Сергеев сам.

 

Памятник погибшим в авиакатастрофе футболистам
на Ташкентском городском кладбище.

Молдавский и белорусский самолеты шли навстречу друг другу под углом 90 градусов на высоте 8400 м в облаках. Жуковский ошибочно посчитал, что оба «Ту» разойдутся. Опасность заметил Владимир Сумской. Он дал команду белорусскому экипажу набрать высоту 9000 метров. В эфире прозвучало: «Понял…» — позывные было не разобрать. Сумской был уверен, что ответили минчане — все нормально, команду выполняют. А на самом деле эти слова принадлежали экипажу другого самолета, Ил-62, летевшего в Ташкент… До столкновения оставалось 1 минута 5 секунд…  А затем командир Ан-2 доложил на землю: «В районе Куриловки наблюдаю падение частей самолета. По-моему, Ту-134».

Два лайнера столкнулись на высоте 8400 м. Через 9 месяцев состоялся суд над виновными. На скамье подсудимых оказались диспетчеры Жуковский и Сумской. Каждого приговорили к 15 годам в колонии общего режима. Старшего смены Сергеева на суде не было даже в качестве свидетеля. А его начальников — тем более… В день похорон в Узбекистане был объявлен траур по погибшим. Во всех школах Ташкента были отменены уроки, и практически весь город провожал своих героев в последний путь. Правда, многие тогда были уверены, что, не погибни тогда «Пахтакор», никто бы не узнал о трагедии, ведь по официальной версии, советские самолеты у нас не падали. Кстати, главный тренер команды (Олег Базилевич) опоздал на самолет. И еще очень тогда переживал, что придется добираться поездом…

«Комсомольская правда», 11.08.2004. Журнал «Спортклуб», 11.08.2005

http://www.rusteam.permian.ru/players/an.html

Дмитрий Ан:

«Футбол был для него смыслом жизни». Интервью с братом великого мастера футбола Михаила Ана

О необычайно талантливом футболисте ташкентского «Пахтакора» и сборной СССР Михаиле Ане сказано очень много. Этот простой сельский паренек уже в 25-летнем возрасте стал одной из самых ярких личностей в созвездии чемпионов всех времен из числа корейцев стран СНГ. Но мало кто знает, что первым наставником Михаила в жизни и спорте был его старший брат Дмитрий, о котором дальше пойдет речь.

 
   Дмитрий Ан. 2013 год. 

Дмитрий Ан в 1960 году первым из корейских парней сумел окончить знаменитую футбольную школу молодежи при команде мастеров «Пахтакор». Вместе с ним учились Б.Абдураимов, Х.Рахматуллаев, В.Штерн и другие будущие звезды узбекского и советского футбола. А нашел футбольного самородка, заслуженный тренер Узбекистана Добин Шегай. В 60-е годы Дмитрий Ан был первым и единственным из корейцев выступавшим в Высшей лиге бывшего Союза. В «Пахтакоре» он составлял компанию знаменитому ташкентскому голеадору Геннадию Красницкому, Акмалю Азизходжаеву, Олегу Моторину, Станиславу Стаднику, Виталию Суюнову… Своим трудолюбием, спокойствием и надежностью Дмитрий заслужил уважение в команде. Он сумел поставить на ноги всех своих младших братьев и сестер, всегда трогательно заботился о матери.

В преддверии 75-летия Дмитрия Ивановича Ана я посетил его дружную семью в небольшом скромном доме, что находится в когда-то знаменитом колхозном хозяйстве «Политотдел». Нас встретила добрая Клара Романовна, сразу по-хозяйски и восточному накрыла стол, угостила ароматным чаем. Дмитрий Ан, человек нелегкой, но интересной судьбы, не утративший оптимизма –к своим 75 годам ему удалось сохранить былую спортивную осанку и великолепное чувство юмора. Мне понравилась его спокойная, неторопливая манера вести беседу. Я старался меньше перебивать и останавливать его своими вопросами. Мне в тот день хотелось больше слушать рассказы этого мудрого и почтенного человека о становлении его знаменитой футбольной семьи, человека, благодаря усилиям которого в мировой футбол вошло имя великого мастера Михаила Ана.

 

Колхозные футбольные команды. Ташкентская область, 1960 год.

Футбольный бум 60-х. Противостояние двух гигантов

В далёкие времена, в конце 50-х годов прошлого века, колхозы «Свердлова», «Политотдел», «Правда», «Полярная Звезда», «Дмитров» по своим показателям входили в самые передовые колхозы бывшего Союза, что позволяло их руководителям думать не только о хлебе насущном. Более всех выделялись колхозы «Свердлова» и «Политотдел» –причем не только своим достатком, но и негласным противостоянием во всех областях жизни, касалось ли это выращивания хлопка или кукурузы, или участия в конкурсах художественной самодеятельности, образования населения, развития спорта. Но в особенности противостояние проявлялось в любимой народом игре — футболе.

 Хочу подчеркнуть, если бы не предвзятая политика Центра и «подковерная» игра Спорткомитета бывшего Союза, то ФК «Свердловец» в действительности мог бы добиться большего, чем ФК «Политотдел», потому что, в отличие от последнего, основной состав ФК «Свердловец» формировался в основном из местных футболистов – корейцев, узбеков, русских и др., проживающих в Узбекистане.

Оба колхоза имели свои команды, выступавшие в первенстве Республики, их тренерами были два друга-выпускника отделения футбола института Физкультуры Ростова-на-Дону. Ким Николай Алексеевич (брат председателя колхоза) руководил ФК «Свердловец», а Шегай Добин Иннокентьевич возглавлял ФК «Политотдел». Как известно, система футбольных лиг бывшего Союза представляла собой своеобразную иерархию, во главе которой стояла Высшая лига, затем шла Первая лига, т.н. класс «А», после нее шел класс «Б» - эти три группы составляли Всесоюзное первенство, а далее по нисходящей шли первенства различных Республик. Так вот оба колхоза располагали футбольными коллективами, претендующими на выступление во Всесоюзном первенстве в классе «Б»! Игра команды «Свердловец» была завораживающей, все как на праздник шли смотреть домашние игры своих любимцев. Любая команда с такими футболистами должна быть амбициозной, и «Свердловец» не был исключением. Перед командой стояла задача войти в класс «Б». И она была выполнена — команда вошла в число коллективов, завоевавших заветную путевку во Всесоюзное первенство. Играть в такой классной команде было большой честью и мечтой любого футболиста, в том числе и моей…

 

Лучшие футболисты выходят из улицы

Все началось в 1956 году. Тогда мы жили в далеком от столицы колхозе «Северный Маяк». Я еще совсем молодым играл в молодежной футбольной команде. Эта команда выступала блестяще, мы объездили почти всю Ташкентскую область и были одним из лучших клубов того времени, занимали призовые места на первенстве Ташоблсовета. Об этой команде известный футбольный специалист из Ташкентской области Добин Шегай рассказал руководителям молодежной футбольной школы (ФШМ) при «Пахтакоре», и было решено провести между нами товарищеский матч. Нашей сельской колхозной команде предстояла игра против сбалансированной и во всех отношениях сыгранной, натренированной и сильной команды ФШМ «Пахтакор». Но мы не дрогнули, потому что были уверены в своей силе. Зрелищная и интересная игра завершилась ничьёй 3-3, причем все три мяча забил я. Как мне потом сказали, в тот день за моей игрой внимательно следил и С.А. Арютунов. А в начале 1957-го учебного года его представитель приехал к нам и пригласил меня в ФШМ «Пахтакор». Вот так я, простой сельский паренек появился на арене большого футбола. В ФШМ в то время учились и выступали Б.Абдураимов, Р.Закиров, Х.Рахматуллаев, М.Шарипов, И.Малиновский, М.Кариякубов, В.Капустянский. Более двух лет я ездил из отдаленного колхоза «Северный Маяк» Ташкентской области в пахтакоровскую футбольную школу молодежи. Чтобы успеть на занятия в футбольной школе, я просыпался в 5 утра и с тремя пересадками из отдаленного колхоза добирался до центра Ташкента. Сейчас вот думаю, каким же надо быть футбольным фанатом, чтобы все это выдержать…

 

ФШМ "Пахтакор", 1960 год.

Мои первые шаги в профессиональном футболе

В 1958 году меня и И.Малиновского направили со школы на стажировку в «Пахтакор». В то время спортивная база пахтакоровцев находилась на Чиланзаре на территории зоны отдыха МВД Узбекистана. Два года я учился и стажировался с такими мастерами большого футбола как А.Азизходжаев, В.Суюнов, И.Тазетдинов, Л.Максудов. Б.Климов, А.Аванесов, В.Кольцов. Учась в ФШМ «Пахтакор», в свободное от учебы время я выступал за команду «Свердловец», за которую в рамках первенства Узбекистана забил свой первый гол команде «Спартак» Андижан. Тогда мы боролись за участие в зональных соревнованиях класса «Б». Несмотря на мою молодость, в 1959 году, правление колхоза предоставило мне жилье, и я тут же перевез всю нашу большую семью в это передовое хозяйство. В 1960 году я закончил учебу в ФШМ «Пахтакор» и по просьбе руководства футбольного клуба «Свердловец» колхоза Свердлова Верхне-Чирчикского района Ташкентской области меня перевели в этот футбольный клуб. В начале 60-х годов среди колхозных команд я был главным бомбардиром. Вскоре наша команда добилась большого успеха и завоевала право выступать в классе «Б» чемпионата бывшего Союза.

В ФК «Свердловец» моя игра была на высоте. Дриблинг, техника, передачи – все соответствовало современным требованиям. Под руководством опытного наставника Ким Николая Алексеевича после тренировки я продолжал отрабатывать новые приемы и удары, особенно головой. Весной 1962 года тренерский штаб нашей команды пополнился опытным тренером Сергеем Никитовичем Будаговым, что, несомненно, усилило нашу команду. По инициативе руководства ташкентского «Пахтакора» была организована контрольная товарищеская встреча между командами «Пахтакор» и «Свердловец». Этот интересный матч закончился победой нашей команды со счетом 1-0! Единственный гол тогда забил я. Так по рекомендации и настоянию Льва Ольшанского меня приняли в команду «Пахтакор». Для меня, молодого футболиста была большая честь играть рядом с выдающимися мастерами Высшей лиги Г.Красницким, Ю.Пшеничниковым, А.Азизходжаевым, Б.Абдураимовым, В.Суюновым, О.Моториным, С. Семеновым, В.Каххаровым, И. Тазетдиновым, Х. Рахматуллаевым, В.Таджировым, И.Малиновским и другими. 

 

ФК "Пахтакор". Прага (Чехословакия), 1962 год. Д.Ан справа второй.

Мои первые зарубежные матчи

Больше всего мне нравились зарубежные поездки и встречи с сильнейшими европейским и азиатскими футбольными клубами. Международные игры всегда положительно влияют на рост любого футболиста. В 1962 и 1963 годы мне выпала честь участвовать в составе команды «Пахтакор» в ряде зарубежных поездок. Весной 1962 года в Чехословакии я выходил играть против команды «Славой» Жижков, тогда мы проиграли 0-1, второй матч против «Банника» города Мост закончился со счетом 4-1 в нашу пользу, а прешовский «Татран» мы обыграли со счетом 3-1! Летом того же года в Ташкенте в составе «Пахтакора» я участвовал против сборной Индонезии (3-1!) и олимпийской сборной ГДР (2-2!). В 1962 году, заняв 6-е почетное место в чемпионате СССР, мы успешно закончили сезон и нас наградили двумя зарубежными поездками в Индонезию и Камбоджу. Там мы провели в общей сложности 8 матчей, из которых 6 выиграли, а 2 сыграли вничью. Я принимал участие в шести товарищеских матчах. В 1963 году в Ташкенте я дважды участвовал в международных матчах – во втором тайме выходил на замену в игре против сборной Японии (1-0!), а также в игре с СК «Лейпциг» (0-3).

 

Дмитрий Ан, 1962 год.

Потерянные мои золотые годы…

Свой первый матч в Высшей лиге я провел в Москве против «Динамо» в 1963 году. В тот год мне довелось только трижды выйти в основном составе, остальное время я провел на скамейке запасных… Главный тренер Александр Андреевич Келлер по непонятным мне соображениям все время держал меня в запасе, несмотря на мои успехи в ФШМ «Пахтакор». Я сильно переживал, что попросту теряю драгоценное время! К тому же этот перерыв стал отрицательно сказываться на моем мастерстве.  Но я никогда не держал ни на кого обиды. Ждал своего часа, чтобы доказать, что и я могу забивать голы и показывать красивую игру. Я очень благодарен второму тренеру Льву Абрамовичу Ольшанскому – его моральная поддержка бесценна, и моим друзьям-одноклубникам, которые, зная про мои материальные трудности, делились своими талонами на питание, благодаря чему я мог каждую неделю отвозить своим близким продукты.

Военно-спортивная жизнь…

В 1963 году во время игры против московского «Торпедо» я был сильно травмирован… во втором тайме меня заменили. Вот тогда Л.Ольшанский показал мне стоящих за воротами соперника двух-трех людей в военной форме и сказал, что они мои сваты из армейского «Сокола». И еще добавил, мол, вот уже несколько раз приходят и наблюдают за твоей игрой, видимо ты им понравился. Но мне было не до них, сильно болела нога. После матча сразу уехал в колхоз «Свердлова» навестить родителей и побыть там несколько дней в кругу родных. 

Главный тренер Андрей Буирович Чен. Справа Дмитрий Ан.

 Из воспоминания Клары Романовны Ан (жены Д.И. Ана): Ранним утром следующего дня, часов в 5 утра заместитель председателя колхоза в окружении двух-трех солдат подошел к нашему дому и спросил, дома ли муж. Дмитрий Иванович всегда спит чутко, услышав голоса, он быстро оделся и полез в заднее окно… но там его уже поджидали два вооруженных солдата… Вот так он и оказался на службе вооруженных сил СССР. 1964-1965 годы муж служил в спортивной роте Туркестанского военного округа и выступал за знаменитую футбольную команду СКА «Сокол». Эта команда относилась к классу «Б» и всегда занимала призовые места. Тогда в армии служили три года, но Дмитрия вернули через два благодаря участию главного тренера «Политотдела» Чена Андрея Буировича. Его команде был нужен такой игрок как Дмитрий, за него стоило побороться. По просьбе Андрея Буировича председатель колхоза Хван Ман Гым отправился в Москву на аудиенцию к министру обороны СССР маршалу Малиновскому Родиону Яковлевичу и лично попросил вернуть Дмитрия Ана в распоряжение команды. К счастью министр пошел навстречу, и Дмитрий покинул армейскую команду.  

Заслуженный тренер Узбекистана, Андрей Буирович Чен. Юбилейные торжества, Алматы, 2011 год

Мой добрый наставник. Человек удивительно щедрой души

Величие людей определяется делами, и не зря говорят, что человек жив до тех пор, пока его помнят. Футбольного профессора, Заслуженного тренера Узбекистана Андрея Буировича Чен Ир Сона я ценю как своего близкого наставника, педагога, тренера и специалиста высокой квалификации. В футбольной среде он пользовался непререкаемым авторитетом. Ценили его и за мастерство, и за чисто человеческие качества. Добрый, отзывчивый, коммуникабельный человек, которого уважали и игроки, и болельщики, и даже партийные и хозяйственные руководители. Этот человек в тяжелые дни помог мне обрести уверенность и поднял спортивный дух. Андрей Буирович в бывшем Союзе был первым футбольным тренером, работавшим с зарубежными футбольными командами. В конце 50-х он тренировал и консультировал сборную северной Кореи и футбольные клубы Пхеньяна. 10 игроков, открытых Андрееем Буировичем в Северной Корее для большого футбола, выступали в 1966 году за сборную, которая пробившись в четверть финал, произвела фурор на чемпионате мира в 1966 году в Англии. А руководил той дружиной ченовский стажер. В том же году Андрей Буирович консультировал и сборную СССР. Таким образом, мой наставник вошел не только в историю советского и корейского, но и мирового футбола.

С ним я впервые познакомился в 1959 году в Ташкенте. Увидев меня в пахтакоровской форме (ФШМ «Пахтакор»), он  пожелал мне всяческих успехов. Тогда он в качестве главного тренера сборной города Пхеньяна (Сев.Кор.) проводил товарищескую встречу против ташкентского «Пахтакора». Пахтакоровцы выиграли тот матч со счетом 2-1. С тех пор мы и подружились. Отработав 4-5 лет, вначале 1969 Андрей Буинович Чен покинул «Политотдел» и был назначен главным тренером алматинского «Кайрата». В том году он сколотил крепкую команду, набрал много очков в матчах с лидерами и претендовал на выход в группу, боровшуюся за медали... Но не хватило самой малости, и пришлось состязаться с командами из второй части турнирной таблицы. 

 

Золотая ф/команда "Политотдел". Чемпионы третей зоны, бронзовые призеры первой лиги. 1966 год. Третий ряд, слева второй -Д.Ан.

 Мой вклад в триумфальный успех ФК «Политотдел»

В середине 60-х мы создали отличную боеспособную футбольную дружину. За нашу команду выступали бывшие москвичи динамовец Валерий Фадеев, спартаковцы Иван Варламов, Виктор Чистяков и Юрий Иванов, торпедовцы, друзья Эдуарда Стрельцова Кирил Доронин и Владимир Щербаков, ленинградский зенитовец Николай Рязанов, Борис Радзинский (ЦСКА) и ряд талантливых игроков из Узбекистана. Вы можете себе представить, в те годы «Пахтакор» побаивался с нами проводить товарищеские игры. Сезон 1966 года футбольная команда «Политотдел» провела блестящее достигла самого высокого результата. В тот год я забил 17 голов. В конце сезона в общекомандном зачете наша команда стала бронзовым призером чемпионата СССР по футболу (класс «А», вторая группа) в третьей подгруппе мы заняли первое место, оставив позади такие сильнейшие команды как: «Энергетик» Душанбе, «Шахтер» Караганда, «Строитель» Ашгабад, «Алга» Фрунзе, «Уралмаш» Свердловск, «Звезда» Пермь, «Нефтяник» Фергана и др.

 

В третьей подгруппе оставался последний судьбоносный матч. Мы играли против карагандинского «Шахтера». От этой игры зависело первое место в подгруппе, нас устраивала и ничья. Однако в середине матча мы пропустили гол. Вот тогда мой золотой пас выручил нашу команду, и мы заработали одно очко, которое стало для нас золотым. В первой подгруппе «Заря» Луганск, во второй  «Жальгирис» Вильнюс заняли первое место. Между тремя победителями подгрупп был проведен переходной мини турнир, победитель должен был попасть в Высшую лигу. Но по суровым неписаным законам бывшего Союза нашу колхозную команду отодвинули в сторонку и в прямом смысле вытащили «Жальгирис» Таким образом, наш «Политотдел» стал бронзовым призером первенства. Никогда больше мы не были ближе к Высшей лиге...

 В 1966 году нашему тренеру Андрею Буировичу Чен было присвоено почетное звание «Заслуженный тренер Узбекистана». Решением Спорткомитета бывшего Союза игрокам основного состава «Политотдела» было присвоено почетное звание «Мастер спорта СССР». Поздравляя меня, мой наставник Андрей Чен сказал, что я стал первым футболистом корейской национальности, проживающим на территории бывшего Союза, получившим титул «Мастер спорта СССР». Тогда же, за высокие спортивные достижения и достойный вклад в спортивную жизнь Республики мне, единственному игроку «Политотдела» была вручена правительственная награда «Почётная Грамота Президиума Верховного Совета Узбекистана». После нашего триумфального успеха в чемпионате бывшего союза я стал почему-то популярным и всеми любимым футболистом. Посыпались предложения из ведущих клубов Высшей и Первой лиги. На обложке всесоюзной газеты «Футбол», издаваемой в Москве, стали появляться большие фотографии, интервью... Но головокружения от успехов я не испытывал, наоборот, держался скромно и больше работал над собой.

Дмитрий АН атакует защиту СКА Ростов на Дону. Товарищеский матч. Ташкент, 1967 год.

Незабываемые мгновения

За команду «Политотдел» я выступал с 1965 по 1970 год. В этом чемпионате играли сильнейшие команды союзных республик: «Молдова» Кишинев, «Строитель» Ашгабад, «Энергетик» Душанбе, «Локомотив» Тбилиси, «Трактор» Волгоград, «Авангард» Харьков, «Уралмаш» Свердловск «Металлург» Запорожье и многие другие. Самый красивый гол я забил ленинградскому «Зениту». В 1967 году мы играли отборочный матч, на Кубок бывшего Союза. Вместе с бывшим пахтакоровцем Вильгельмом Каххаровым мы разыграли красивейшую голевую комбинацию в штрафной зенитовцев, завершившуюся ударом головой в падении. Я создавал много голевых моментов, часто брал игру на себя. За всё время своих выступлений в составе команды «Политотдел» я пропустил всего три игры, в общей сложности провел 147 матчей. По моим подсчетам более 50 раз мне довелось поразить ворота соперников. Мой последний матч состоялся на колхозном стадионе «Политотдел» в конце 1970 года. Мы встречались с командой «Строитель» Уфа. Было очень грустно, но я понимал что все когда-нибудь заканчивается… После этого я перешел на тренерскую работу.

Отец-Иван Ан. Мать- Марья Ким.

 

Мои корни

Наш отец, Иван Никитович Ан в молодости тоже играл в футбол. Играл за не профессиональный клуб «Молния» города Чимкента. Но тяжелая травма плеча заставила его оставить спорт. Нас было шестеро, трое сыновей и три дочки. Мои сестры –Вера, Клавдия и Дарья закончили московские вузы, братья же посвятили себя футболу. Отец радовался и гордился, наблюдая за нашими успехами. К сожалению, ему не было суждено увидеть как его сын Михаил Ан, стал чемпионом Европы, как он выступал в составе олимпийской и национальной сборной СССР. Отец умер в 1969 году…  После его смерти я остался за старшего, пришлось кормить семью, заботиться о маме, сестрах и братьях. Наша мама была доброй и отзывчивой женщиной, всегда поддерживала нас.

 

Моя семья: Женился в 1963 году. Моя жена Клара Романовна Ан Мастер спорта и пятикратная чемпионка Узбекистана по русским шашкам. Она семь раз входила в состав сборной Узбекистана и участвовала во всесоюзном чемпионате. Дважды принимала участие в спартакиаде народов СССР. Является обладателем Кубка и ряда высоких наград. Вместе мы воспитали четверых дочерей – Марину, Елену, Ольгу и Татьяну (двойняшки). Из дочерей только Ольга и Татьяна серьезно занимались спортом. Они были членами сборной Ташкентской области, а позже молодежной сборной Узбекистана по гандболу. В настоящее время мы воспитываем шестерых внуков.

 

Михаил Ан с сыном Дмитрий Аном. Ташкент, 1979 год...

 

Мой брат Михаил Ан

Своего младшего брата Михаила я видел не часто, но однажды обратил внимание на то, как тот умело обращается с мячом. Я любил наблюдать, как юный Миша играет с ребятами во дворе – мне очень хотелось, чтобы и он полюбил футбол. Миша в юношеские годы не отличался атлетизмом, и чтобы помочь ему набраться сил, я его чуть ли не ложками закармливал медом и контролировал его питание. Мы с ним были очень дружны, я всегда чувствовал его уважение и любовь. Когда я узнал, что Миша занимается у опытного наставника Александра Семеновича Ляна, то поинтересовался у тренера о его успехах. Александр Семенович обрадовал меня, сказав, что у брата большое будущее. Позже мне сообщили, что Миша попал в поле зрения специалистов из Республиканского спорт-интерната. Посоветовавшись с ним и получив благословение родителей, мы решили, что ему стоит отправиться туда на учёбу. Мишу определили в 9-й класс и передали введение опытного наставника Гурама Дараселия. Застенчивый сельский мальчик Миша дважды или трижды убегал–ему трудно было адаптироваться. Я все время старался быть опорой для брата. Прививал ему уверенность. В 1967 году мне выделили новую квартиру, и я предложил Мише оставаться на субботу и воскресенье со мной. Постепенно он стал привыкать к городской жизни. Поначалу я проверял, как он проводит свой досуг, ведь он ещё был совсем молодым. Но волноваться мне не пришлось – Миша был очень аккуратным, не курил, не пил не устраивал шумных вечеринок, словом я ему во всем доверял, и он оправдывал мое доверие.

 

Неутомимый «АН-10»

В 1968 году Миша в составе молодежной сборной Узбекистана находился на сборах в Фергане и на одной из тренировок сломал руку. Миша не мог пропустить финальную игру чемпионата СССР среди юношеских команд, ребята с команды тоже очень хотели, чтобы Миша был с ними. Тогда тренер, несмотря на его травму и юный возраст, включил брата в сборную. Весь матч игра нашей сборной не клеилась, и Миша стал просить, чтобы его выпустили на поле. В конце концов, тренер согласился. Миша со сломанной рукой творил такие чудеса, что весь стадион, специалисты и тренеры стоя аплодировали ему. Тогда его гол принес победу узбекской сборной. Кроме того он был признан лучшим игроком турнира. Так состоялось боевое крещение Миши на арене большого советского футбола. Именно после этого матча его заметили футбольные гранды бывшего Союза в лице метра отечественного футбола Гавриила Качалина, который дал ему доброе напутствие, назвав его «Ан-10» (он выступал под этим номером).

Мне было обидно за брата -способный юноша играет за сборную СССР, его признают футбольные специалисты, а в «Пахтакоре» его не принимают даже в дублеры… В то время было модно приглашать готовых футболистов из московских команд. Но приглашенные футболисты зачастую не были лучше наших.

 

Начальный путь к большому футболу

Когда в 1969 году Миша закончил спорт-интернат, он уже был заявлен в юношескую сборную СССР, и я был уверен, что его примут хотя бы в дублирующий состав «Пахтакора», однако старший тренер А.А.Келлер проигнорировал его, намекнув на то, что ему еще рано выступать за такую команду. Я как старший брат, прекрасно понимал, как трудно будет пробиться в основной состав «Пахтакора» даже такому одаренному игроку как Михаил. Мне не хотелось, чтобы и он по чьей-то воле затерялся на скамейке запасных, поэтому я рекомендовал ему поиграть за команду первой лиги «Политотдел». Главный тренер «Политотдела» Евгений Елисеев с удовольствием принял молодого Мишу в дублирующий состав «Политотдела». Как-то в раздевалке состоялся интересный диалог между мной и именитыми футболистами Фадеевым и Варламовым – кто-то из них спросил, что за юноша появился в нашей команде, я сказал, что он мой брат, «маленький» Ан. Тогда они засмеялись и отметили, что он играет лучше чем «большой» Ан! Именно в этот момент администратор команды принес московскую телеграмму, ставшую притчей воязыцех.

 

Телеграмма из Спорткомитета СССР: «На контрольные сборы в юношескую сборную СССР в Москву вызывается Ан (маленький)».

 

Видимо, в Спорткомитете знали, что есть еще и Ан-старший. И только во второй половине 1971 года легендарный тренер «Пахтакора» Михаил Якушин пригласил Мишу в «Пахтакор» и доверил играть с выдающимися футболистами того времени. Уже в те годы футбол был для Михаила смыслом жизни…

Мозг команды –так назвала зарубежная пресса полузащитника молодежной сборной СССР Михаила Ана. На снимке: Михаил Ан (в светлой форме) опережает голландского футболиста в борьбе за мяч и, захватив инициативу, начинает новую комбинацию.

 

Отношения к звездам…

Вскоре Михаил Ан стал капитаном молодежной сборной СССР, ставшей чемпионом Европы, одним из лучших игроков средней лини в Высшей лиги и даже вошел в состав сборной СССР. В советское время, несмотря на то, что местные футболисты выполняли большой объем работы, администрация команды уделяла им меньше внимания, чем приезжим. Миша за «Пахтакор» выступал уже боле трех-четырех лет, был одним из лучших футболистов, но когда пришло время ему задуматься о семье и остро встал квартирный вопрос, никто и не думал выделить молодому специалисту квартиру – пресловутая бюрократия. Имея собственный горький опыт по команде «Пахтакор», я решил вмешаться и, встретившись с председателем ДСО «Пахтакор» Шакировым, потребовал, как можно скорее принять меры, напомнил, как жестко они обошлись со мной в 60-е годы и дал понять, что на этот раз подобный номер не пройдет. А так как им было известно о приглашении Миши и Володи Федорова в московские ЦСКА и «Динамо», я открыто сказал, что как старший в семье, не буду возражать о переходе брата в Москву. Мне было непонятно, как так, приглашают из Москвы почти второстепенных игроков, тут же им выделяют в центре Ташкента новые квартиры… Вы можете назвать хоть одного приглашенного игрока того времени, который был звездой советского футбола? Я против них ничего не имел, меня возмущало то, что с нашими местными футболистами так обращались. Буквально на следующий день Михаилу Ану и Владимиру Федорову объявили, что каждому выделено по четырехкомнатной квартире на 9-м этаже.

 

В.Федоров, М.Ан и В.Хадзипанакис. Ташкент, 1975 год.

 

Последние встречи…

1979 год был насыщенным для Михаила Ана. Весной он в составе олимпийской сборной посетил США для участия на международном турнире. Наша сборная тогда стала победителем и привезла Кубок. На этом турнире Михаил был признан лучшим футболистом и получил специальный приз. Футбольные газеты США даже поместили портрет Миши на первые страницы.

8 августа 1979 года во время игры с «Зарей» (Луганск) Миша получил травму и был заменен.

9 августа он позвонил мне и пригласил в Ташкент. Мы встретились в центре города, пообедали и долго разговаривали… Давно мы с ним так не говорили по душам, он рассказывал о себе, о будущих планах… мы выпили по бокалу шампанского... Тогда он еще раз подтвердил, что в Минск не полетит, а поедет в колхоз на рыбалку.

10 августа он вечером посетил колхоз «Свердлова», поздравил с Днем рождения племянницу (дочь Дарьи) и навестил маму. В тот день он долго беседовал с мамой и рассматривал старые семейные фотографии…

11 августа 1979 года. Утром по пути в аэропорт он почему-то заехал в Республиканский спорт-интернат, где когда-то учился. Встретился со своим наставником Гурамом Дараселия, вручил ему подарки и оттуда уехал в аэропорт… Все были уверены, что он проводит пахтакоровцев в Минск и вернется… Но ребята уговорили его полететь сними и в прямом смысле затащили в самолет… 

 

12 августа 1979 года. Из воспоминания Клары Романовны Ан (жены Дмитрия Ана): в стране отмечался день строителя. Дмитрий Иванович вместе друзьями выехали на маёвку. Из Ташкента позвонил наш добрый друг водитель «Пахтакора» Эргаш ака и с горечью в голосе сообщил о трагедии... Я, не говоря маме, тут же позвонила мужу и рассказала о катастрофе. Дмитрий тут же вернулся, хотя и был уверен, что Миша не полетел в Минск. Но наши надежды не оправдались… Перед смертью Миша вел себя как-то неадекватно, до этого он редко приглашал брата к себе, обычно приезжал сам. К тому же накануне вылета в Минск Миша навестил и маму – специально поехал в колхоз «Свердлова». Он мог не лететь, но чувство ответственности перед командой обязывало его. В тот день он дважды возвращался домой. Первый раз – чтобы переодеться в свой лучший костюм, недавно привезенный из зарубежа. Потом забыл свои часы, снова вернулся… Однажды, когда я была в кругу жен пахтакоровцев, мне стало ясно, что почти все футболисты в последний день вели себя необычно... Была заметна какая-то тревога и беспокойство...

 

Материнское сердце

Мама сильно переживала, мы ни на шаг от нее не отходили. Ей хотелось быть рядом с сыном, поэтому она попросила привезти его гроб на родину и похоронить в родном колхозе имени «Свердлова»... Через несколько лет мама рассказала мне одну историю. Задолго до катастрофы она ходила к гадалке и узнала от нее, что рано потеряет того из своих детей, кто будет знаменитым. Никому об этом не сказав, мама все эти годы всегда подспудно тревожилась за нас. До самой смерти она переживала смерть сына. Когда в колхозе кого-то хоронили, мама всегда приходила к его могиле и оплакивала умершего и своего сына…

Мама умерла в возрасте 85 лет в 2002 году. По завещанию, ее похоронили рядом сыном…

Доброта узбекских болельщиков

Я всегда чувствовал от простых узбеков доброе, искреннее отношение. В 1980 году наша семья решила установить надгробную плиту Михаилу, и я поехал в Газалкент на мраморный завод. Когда директор завода узнал, что я брат Михаила Ана, он с волнением подошел ко мне, обнял и принял как родного брата. Мастера тут же взялись за дело и сотворили очень красивый памятный обелиск из дорогого черного мрамора, который обошелся нам в символическую цену. И не передать, как я был благодарен им. Оказывается, почти все рабочие и персонал завода были болельщиками ташкентского «Пахтакора».

Могила Михаила Ана. Колхоз Свердлова, Ташкентская область.

«Мяч должен слушаться хозяина. Он должен выполнять все, чего захочет мастер. Вот тогда у футболиста пойдет игра…», -говорил Миша Ан, лучший футболист всех корейцев мира.

Мысленно подытоживая все, что я знаю о братьях Ан, прихожу к выводу: это яркие и самобытные спортсмены, прекрасные люди, но ими восхищались, прежде всего, как незаурядными личностями – открытыми, добрыми, порядочными, ответственными, верными слову и делу. Ещё в ранней юности братья Ан твердо усвоили правило: деятельность –единственный и эффективный способ стать личностью.

В футболе было много случаев, когда родные приносили футбольную славу своей стране, часто сыновья продолжали футбольные традиции своих отцов. Но когда речь заходит о братьях Ан, мне думается, уместна аналогия с братьями Бобровыми. Ведь у знаменитого футболиста и хоккеиста Всеволода Боброва был образец для подражания–старший брат Владимир, обладающий не меньшим, чем Всеволод, талантом футболиста. Однако ранение в ногу, полученное капитаном артиллерии Владимиром Бобровым во время одного из боёв Отечественной войны, не дало возможности полностью раскрыться его футбольному дарованию. Поэтому Владимир приложил все усилия, чтобы помочь становлению великого футболиста Всеволода Боброва.

 Так и Дмитрий сделал все что мог, чтобы Михаил стал выдающимся футболистом ХХ столетия. В 1994 году я по приглашению оргкомитета по проведению 100 летнего юбилея корейского писателя Чо Мен Хи посетил Сеул и Южнокорейскую провинцию Чхунчхон-Пукто. Встречаясь с местными корейцами, давая интервью корейскому новостному каналу ТV “KBC”, я впервые рассказал о легендарном футболисте Михаиле Ане. Тогда я был свидетелем, какой интерес вызвала эта личность на исторической Родине. Как футбольный журналист, анализирующий выступления корейских футболистов у себя на родине и зарубежом могу с уверенностью сказать, пока, на сегодняшний день, еще ни один корейский футболист не достиг такого мастерства и уровня которыми обладал Михаил Ан.

 

Юбилейные торжества. Дмитрий Иванович и Клара Романовна. Ташкент, 2004 год.

Вместо эпилога

Своей талантливой игрой, большой любовью к футболу, трудолюбием, порядочностью, Дмитрий завоевал огромную любовь и признание всех узбекских болельщиков. Его мягкий приём мяча, искрометные финты, выверенный пас приводили зрителей в восторг. В те годы у футбольной дружины «Политотдел» был выдающийся центрфорвард — «девятка Митя» — Ан Дмитрий! Футбол живет голом, а Дмитрий Ан был его созидателем. Сегодня ему, человеку, прожившему 75 лет, больному, приходится нелегко… вот уже год он получает минимальную пенсию (сокращенную на 50%) в связи с тем, что в архивах не смогли найти некоторых данных, причем именно за те годы, на которые приходился пик его славы и наиболее значительные спортивные достижения, когда он своей неповторимой игрой дарил много радости многотысячной армии любителей футбола Узбекистана. Мы очень надеемся, что Пенсионный фонд Ташкентской области рассмотрит этот вопрос более внимательно и окажет соответствующую помощь.

Мавлон ШУКУРЗОДА,

колумнист газеты «Interfutbol»,

Ташкент, 2014 год.

---

"В один день я потерял 17 друзей. Больше в футбол играть не смог". 40 лет назад разбился "Пахтакор"

Виталий Айрапетов   Корреспондент  vitaliiairapetov   

11 августа 2019, 08:30

Статья опубликована в газете под заголовком:

«"В один день я потерял 17 друзей. Больше в футбол играть не смог"»

№ 7994, от 12.08.2019

 

1/2

"Пахтакор-79".

11 августа 1979 года в небе над Днепродзержинском произошла авиакатастрофа. Игроки "Пахтакора" летели регулярным рейсом из Ташкента в Белоруссию на календарный матч с минским "Динамо". Этот борт столкнулся с другим самолетом, следовавшим по маршруту Челябинск– Кишинев. В катастрофе погибли 178 человек, в том числе 14 игроков, второй тренер, администратор и врач узбекского клуба.

Вот имена погибших. Футболисты Михаил Ан, Владимир Федоров, Олим Аширов, Сергей Покатилов, Равиль Агишев, Николай Куликов, Александр Корченов, Юрий Загуменных, Владимир Макаров, Константин Баканов, Виктор Чуркин, Шухрат Ишбутаев, Владимир Сабиров, Сирожиддин Базаров, второй тренер Идгай Тазетдинов, врач Владимир Чумаков, администратор Мансур Талибджанов.

Базилевич прививал стиль киевского "Динамо"

В сезон-1979 "Пахтакор" входил с новым главным тренером. Команду принял Олег Базилевич, известный по работе с Валерием Лобановским в киевском "Динамо".

– С моими новыми подопечными вышло так, что футбол в их исполнении начал быстро приближаться к модели игры киевского "Динамо" образца 1975 года,– впоследствии вспоминал Базилевич в книге Мавлона Шукурзоды "Пахтакор"-79. Помним. Чтим. Гордимся". – Не последнюю роль в быстроте освоения нового для "Пахтакора" учебно-тренировочного материала сыграл уровень квалификации игроков. В частности, Владимир Федоров и Михаил Ан выступали за сборную СССР. Федоров был быстрым нападающим с хорошим дриблингом, хорошо владел левой ногой. Ан чаще действовал в позиции "под нападающими" и выделялся приличным видением поля и умением отдать точный пас. Расширив диапазон своих действий, он демонстрировал настоящий универсализм. Константин Баканов, действовавший на нашем левом фланге, обладал хорошим ударом и часто исполнял нацеленные передачи в штрафную площадку соперника. Нападающий Виктор Чуркин отличался хорошим дриблингом, скоростью и способностью найти наиболее острое продолжение атаки. Подавали надежды и молодые нападающие Шухрат Ишбутаев и совсем еще юный Сирожиддин Базаров. Индивидуально сильным был правый защитник Юрий Загуменных. Равиль Агишев обычно действовал на позиции центрального защитника, в обязанности которого входила работа "по игроку", то есть плотная персональная опека. В паре с ним обычно работал Алим Аширов – футболист атлетичного телосложения, который уверенно действовал на подстраховке, хорошо "читая" игру, часто подключался к атакам и забивал. Универсальный Владимир Сабиров выделялся преимуществом, которое он имел перед игроками соперника в борьбе за мяч. Защитник Николай Куликов отличался надежностью действий. А полузащитник Александр Корченов – большой работоспособностью и хорошими скоростно-силовыми качествами. Надежен был и вратарь Сергей Покатилов. Что и говорить, у команды был очень перспективный состав…

Михаил Ан и Владимир Федоров, безусловно, – два ключевых игрока той команды. Корейский полузащитник являлся "мозгом" "Пахтакора", конструктором атак, плеймекером. Впервые футбольная общественность заговорила о нем по итогам сезона-1974. А в следующем 1975-м году он оформил дубль и поучаствовал в сенсационном разгроме киевского "Динамо" (5:0). В 1976-м Ан был капитаном молодежной СССР, ставшей чемпионом Европы.

В первом финальном матче наши футболисты сыграли с венграми вничью (1:1), а в ответном взяли верх – 2:1 (Голы – Федоров, Гуцаев). За первую сборную Ан дебютировал 6 сентября 1978 года, выйдя на замену в игре с Ираном (нашу команду тренировал Никита Симонян).

Владимир Федоров, как и Ан, – победитель молодежного чемпионата Европы-76. Дважды входил в список 33 лучших футболистов СССР. Дебютировал за первую национальную команду в возрасте 18 лет, выйдя на замену в матче отборочного цикла чемпионата Европы против Ирландии. Всего в его активе 18 игр за сборную СССР и один гол.

– Действительно ли "Пахтакор" при Базилевиче пытался копировать модель игры киевского "Динамо"? – спустя 40 лет задаем вопрос бывшему голкиперу ташкентцев Александру Яновскому, который не полетел с основой в тот злополучный день.

– В принципе, да. Вспоминаю, что нагрузки при нем стали просто запредельными! Упор делался на "физику". Очень тяжелые тренировки…

– Выдерживали? Никто не бунтовал?

– Кто-то справлялся, кто-то – не очень… Но никто не роптал. У Базилевича же все было построено на научной основе. Контроль постоянный, врачей он привозил из Киева. Регулярные исследования. То есть, он не просто так нас гонял до изнеможения. Все обосновывал. Олег Петрович вообще был сильный теоретик. В те годы часто говорили, что Лобановский мог бы и не добиться таких успехов без Базилевича.

Олег Базилевич. Фото Сергей Колганов

Обещал Автогену сломать его за мою травму, а, получается, он спас мне жизнь

Сезон-1979 команда из Ташкента начала очень резво. В первых трех турах были одержаны победы над "Торпедо" (2:1), киевским "Динамо" (1:0, в самой концовке победный гол забил Виктор Чуркин) и "Крыльями Советов" (3:2). В четвертом туре "Пахтакор" не уступил на выезде будущему чемпиону страны – московскому "Спартаку". На точный удар Олега Романцева гости ответили голом Тулягана Исакова. Он всю карьеру провел в "Пахтакоре", за 14 сезонов сыграл в первой и высшей лигах 252 матча, забил 52 гола. Получил травму во встрече с московским "Динамо" 27 мая, что спасло его от гибели в авиакатастрофе.

– Первую травму в том сезоне я получил еще в домашнем матче с "Шахтером", – спустя 40 лет в разговоре с корреспондентом "СЭ" уточняет Туляган Исаков. – Там защитник прыгнул мне в икроножную мышцу… А в игре с московским "Динамо" попал под Александра Новикова по прозвищу Автоген. Он меня и сломал. Я еще тогда в сердцах пообещал: "Приедет в Ташкент во втором круге – я его вообще убью! Сломаю!" А видите, как получилось… Мы принимали "Динамо" уже после трагедии. И мой отец тогда позвал Новикова в гости и поблагодарил за то, что он мне жизнь сохранил, спас. Я всегда это буду помнить.

После ничьей с красно-белыми последовала полоса неудач, начавшаяся с разгромного поражения от тбилисского "Динамо" (0:4) . Следующие девять туров ташкентские игроки никак не могли победить…

Серия была прервана 23 июня. В Ростове-на-Дону повержен местный СКА – 3:1. Следующие три игры перед катастрофой ознаменовались победами клуба из Узбекистана. Последний матч "Пахтакор" провел 8 августа с "Зарей" (3:1) – до непоправимой беды оставалось три дня…

– Если бы не трагедия, на какое место мог замахнуться тот "Пахтакор"? – вопрос Александру Яновскому.

– Знаете, в то время такие "зубры" были в чемпионате. Киев, Донецк, Тбилиси, "Арарат", московские команды. Конкуренция очень серьезная. Но в десятку, думаю, попали бы. В итоге и обновленной командой стали девятыми.

– Как вам работалось под руководством Базилевича? – спрашиваем уже Тулягана Исакова.

– Я 14 лет отыграл за "Пахтакор". За это время повидал, кажется, 13тренеров. Это и Якушин, и Аркадьев, и Качалин, и Соловьев, Красницкий, Кочетков, Келлер, Башашкин… Чуть ли не каждый год футболистам приходилось перестраиваться под требования нового наставника. У каждого специалиста свой стиль. В 1979-м году нас принял Олег Петрович Базилевич. Мы прекрасно знали, что ранее он работал в дуэте с Лобановским. И должен вам сказать – его тренировочный процесс отличался от предшественников.

– Чем?

– Современный футбол. До этого мы только слышали про прессинг-шмрессинг... А здесь его стали нам прививать Я считаю, что тренер это еще и психолог, который должен находить подход к каждому игроку. И вот Базилевич начал вселять в нас уверенность: "Ребята, точно такие же люди выступают в других командах – в "Спартаке", Киеве. Зачем думать только о борьбе за выживание, кого-то бояться? Нужно всегда стремиться наверх".

И вот такой его настрой довольно быстро передавался ребятам. Он реально изменил менталитет игроков. Начал делать ставку на местных, молодых футболистов. Стал, в частности, подтягивать к основе 18-летнего пацана Сирожиддина Базарова, который погиб в той катастрофе…

Базилевич – очень интеллигентный человек. Никогда ни на кого не орал. А просто доходчиво объяснял. Тренировал, что называется, по-европейски. Да у нас реально была хорошая команда, амбициозная. А вы возьмите, поднимите статистику.

– Какую?

– Сезон-1974. Киевское "Динамо" стало в тот год чемпионом, забило 49 мячей. А "Пахтакор", занявший 8-е место, – 45! Мы были вторыми по этому показателю. И эти 45 голов записали на свой счет четыре человека. Погибшие Ан и Федоров, я и Хадзипанагис. Он, кстати, сейчас здесь у нас, приехал, на траурные мероприятия – в память о ребятах… 40 лет мы носим эту боль в себе. Тяжесть, такая ноша…

– Какие перспективы были у того "Пахтакора" в 1979 году?

– Есть команды, которые все выигрывают, где все поставлено на конвейер. Например, "Спартак" и киевское "Динамо". Правда, выигрывало чемпионат и тбилисское "Динамо", и "Арарат". А почему тогда "Пахтакор" не мог замахнуться на медали? Вот к этому та команда и стремилась. Через пару лет могли претендовать на что-то серьезное. Да, в принципе, и в тот год при определенных обстоятельствах были способны залезть в тройку.

– Но в сезоне-1979 команда девять туров не могла победить…

– У нас была такая команда, которая могла как обыграть любого, так и уступить любому. Немного не хватало стабильности. Но мы никого не боялись.

– Когда в последний раз видели одноклубников?

– Я был травмирован. Ребята обыграли "Зарю" (3:1). Помню, зашел в раздевалку, поздравил с победой. На следующий день мне нужно было улетать в Москву – в институт травматологии на консультации. Тогда там работала знаменитая Зоя Сергеевна Миронова. Ребята меня еще попросили – возвращайся быстрее, перед нами стоят большие задачи. Мне уже тогда 30 лет было, старше многих… Мои ровесники – Толя Могильный, Юра Загуменных, Володя Макаров. Остальным -23, 24, 25 лет. Им еще играть да играть! Эх… И очень много местных, своих. Ведь мало кто из приезжих мог выдержать наш климат в Узбекистане, очень жарко, тяжело.

– Было какое-то предчувствие, что видите их в последний раз?

– Нет, вообще никакой мысли такой не возникало. Они мне сказали: "Возвращайся скорее, аксакал". Но больше мы не увиделись…

Причины катастрофы

Ходило много версий, почему 11 августа в небе столкнулись два самолета. Грешили даже на генерального секретаря Леонида Брежнева, чей лайнер, по слухам, пролетал в том месте за несколько часов до трагедии, из-за чего расчистили всю трассу. Позже выяснилось, что Леонид Ильич в тот день находился на отдыхе.

Так что же произошло?

11 августа в 11.30 Ту-134 с номером 65735 взмыл в небо из аэропорта в Ташкенте и взял курс на Минск. На борту этого лайнера 77 пассажиров, среди которых 26 детей и команда "Пахтакор".

За 20 минут до этого из Челябинска в Кишинев вылетел другой Ту-134 с бортовым номером 65816. В Воронеже самолет совершил промежуточную посадку. Одни пассажиры покинули лайнер, другие поднялись на борт. В 12 часов 49 минут Ту-134 взлетел. На его борту 6 членов экипажа 88 пассажиров, в том числе 24 ребенка.

Полет самолета с командой "Пахтакор" на борту проходил через зону ответственности харьковского центра управления воздушным движением, который отличалась высокой интенсивностью полетов. Там были сосредоточены 14 трасс, которые пересекались в 15 точках.

В тот день дежурили семь диспетчеров. На более напряженный сектор старший смены Сергеев посадил молодого Николая Жуковского. А контролировать его работу поручил Владимиру Сумскому, хотя по инструкции это мог делать лишь Сергеев сам.

Около 12.00 эту точку прошел литерный рейс (самолет с одним из высокопоставленных чиновников государства. Кто именно находился на борту – не известно).

– Литерный рейс прошел где-то часов в 12, – рассказывал диспетчер Сумской в документальном фильме "Тайна гибели "Пахтакора". – Буквально через 10 – 15 минут нам открыли эшелоны, которые ранее перекрывались. Началась вот это свалка…То есть – большое скопление самолетов, которые нужно было развести.

И тут молодой диспетчер Жуковский совершил ошибку. Он неверно нанес на свой график время пролета двух самолетов. По его расчету интервал прохождения точки пересечения обоими лайнерами должен был составить три минуты (В действительности же он должен был составлять – менее одной минуты!) Жуковский ошибочно решил, что сначала эту точку пролетит один самолет, а через три минуты – другой.

Поэтому дает неверную команду ташкентскому экипажу занять эшелон, по которому уже шел рейс из Челябинска в Кишинев. Лайнеры оказались на одной высоте и стремительно неслись навстречу друг другу…

Вот как в фильме "Трагедия "Пахтакора" описывал случившееся Валентин Дудин – в ту пору штурман-инспектор Центральной инспекции безопасности полетов авиации Вооруженных Сил СССР, который лично расследовал причины столкновения самолетов: "Экипаж, который летел из Воронежа, – исключительно молчаливый, – заметил Дудин. – Он доложил о входе в зону Жуковского и запросил подъем высоты. Жуковский ответил: "Пока не дам, немного пройдешь, может быть, потом". И экипаж молчал вплоть до катастрофы… А ташкентский сразу начал просить. И Жуковский его поднял".

Итак, молдавский и белорусский самолеты неслись навстречу друг другу под углом 90 градусов на высоте 8400 метров в облаках. Жуковский неверно посчитал, что оба "Ту" разойдутся…

Опасность заметил Владимир Сумской. Он дал команду белорусскому экипажу набрать высоту 9000 метров. В эфире прозвучало: "Понял..." – позывные было не разобрать. Сумской был уверен, что ответили минчане – все нормально, команду выполняют. А на самом деле эти слова принадлежали экипажу другого, третьего самолета, Ил-62, летевшего в Ташкент... До столкновения оставалось 1 минута 5 секунд...

Затем командир Ан-2 доложил на землю: "В районе Куриловки наблюдаю падение частей самолета. По-моему, Ту-134".

В 13 часов 35 минут и 38 секунд Ту-134 номер 65816 врезался под углом 95 градусов в своего "близнеца" под номером 65735. Оба самолета шли в облаках, и их пилоты не имели возможности визуально обнаружить друг друга. Сила удара и высота полета лайнеров не оставили людям шанса на спасение.

Приведем официальные выводы комиссии по расследованию происшедшего (Ссылка на документ – http://airdisaster.ru/database.php?id=25)

Диспетчер Сумской, слыша переговоры Жуковского с экипажами и наблюдая на экране радиолокатора сближение меток самолетов, на основании данных ему полномочий руководителем полетов вмешался в УВД. Определив, что эшелон 9 600 метров свободен, в 13:34:07 он дал команду "86676, займите 9 600", которую, не получив ответа, повторил в 13:34:21.

В 13:34:24 он дал команду: "735, а вы 9000 займите, над Днепродзержинском 8400 пересекающий". При этом контроль за положением самолетов по радиолокатору он не осуществлял. В 13:34:25 экипаж Ил-62 передал: "9600, 676-й".

В 13:34:33 в эфире прозвучало: "Понял…(неразборчиво)…8400". Поняв это сообщение, как подтверждение экипажа Ту-134 №65735 о занятии эшелона 9000 м, Сумской отошел от рабочего места Жуковского и до момента катастрофы в УВД не вмешивался. При этом ни он, ни Жуковский не контролировали выполнение данных указаний экипажами.

На последующие вызовы Жуковского экипажи Ту-134 №65816 и 65735 не отвечали. В 13:40 на связь вышел экипаж Ан-2 №91734, который передал, что в районе н/п Куриловка наблюдает падение частей самолета.

По заключению экспертизы, квитанция на команду об изменении эшелона самолету №65735, полученная Сумским, передана экипажем Ил-62 №86676 и содержит следующий текст: "Понял, 676, 8400" То есть, экипаж Ту-134 № 65735 указание диспетчера-инструктора об изменении эшелона и пересекающем трассу самолете не принял и подтверждения о приеме не давал, продолжая следовать на своем эшелоне 8 400 метров до момента столкновения.

Анализ фонограммы с самописца Ту-134 № 65735 показывает, что вышедший в 13:34:27 на связь экипаж самолета Ту-134 № 65640 забил первую часть команды "735, а вы 9000 занимайте" и вторая часть фразы "над Днепродзержинском 8400 пересекающий" была принята экипажем самолета Ил-62 № 86676, как дополнительная информация.

"Вины с себя не снимаю. Но это не халатность, а роковое стечение обстоятельств"
 

Через 9 месяцев состоялся суд. На скамье подсудимых оказались диспетчеры Жуковский и Сумской. Каждого приговорили к 15 годам в колонии общего режима. Старшего смены Сергеева на суде не было даже в качестве свидетеля.

Сумской вышел на свободу по амнистии через 6 с половиной лет. Жуковский, по некоторым данным, покончил жизнь самоубийством в колонии.

В 2006 году, через 25 лет после трагедии Владимир Сумской дал интервью корреспонденту "Комсомольской правды"

– Когда специалисты Академии гражданской авиации занимались нашей катастрофой, они оценили, что тогда обстановка была неподвластна возможностям человека,– рассказывал бывший диспетчер. – Даже для автоматики это должно было быть в пределах 10—11 бортов. А у нас на связи было 12 самолетов!

А накладки – там столько их было! Явной вины ни у кого нет. Все виновны понемножку. Я до сих пор не снимаю с себя вины. Потому что, конечно, надо было предугадать такую нагрузку. Но ведь есть вина и других, начиная от старшего диспетчера, который так распределил смену. Почему помогал Жуковскому не он, как следовало по инструкции, а я, рядовой диспетчер?

– Та история 25-летней давности о себе напоминает? Или вы ее как бы вычеркнули из сознания? Только честно…

– Она всегда со мной. И остается и по сию секунду. Это на всю жизнь. Хотя в нашем случае была не халатность, а роковое стечение обстоятельств… И невезение.

– Одно из обвинений: вы дали команду экипажу на расхождение и не убедились, что ее выполняют.

– Если грамотный человек послушает пленку с радиообменом, то сразу поймет, что этой возможности просто не было! Но каждому это не расскажешь. Да и не поймут простые люди! После того как все случилось, провели большую реорганизацию диспетчерского состава и рабочих мест. А до этой трагедии никто не хотел вникать в условия работы диспетчеров…

– Вы приговор считаете справедливым?

– Я согласен с ним…

– Где вы наказание отбывали?

– Под Кривым Рогом. В колонии был шесть с лишним лет. Ко мне на зоне отнеслись лучше, чем к простому преступнику. После амнистии меня условно-досрочно освободили за нормальное поведение. Сейчас с меня судимость уже снята.

Миша Ан не должен был лететь. Его уговорили в последний момент…

Туляган Исаков не склонен в прессе рассуждать о причинах трагедии:

– Мне бы не хотелось об этом говорить. До сих пор же все засекречено! Я же не знаю, что там в воздухе могло произойти. Представляю, как автомобильные аварии происходят. Но никак не могу взять в толк, как самолеты могли столкнуться… Как так? У каждого свой коридор, своя высота...

Александр Яновский тоже не склонен подробно распространяться на эту тему.

– Версий много… Но почему все засекретили? Это вызывало удивление. Если бы не разбилась команда "Пахтакор", думаю, про другой самолет никто бы ничего впоследствии не узнал. Ведь про другой лайнер тогда вообще не сообщали. А ведь мне рассказывали, что еще до этой трагедии разбился еще один ташкентский самолет. Но в то время не принято было печатать, говорить на такие темы…

– Вы не полетели тогда в Минск с основой из-за травмы?

– Да. Ее я получил где-то за месяц до того дня. И пока лечился, восстанавливался, в ворота встал Сережа Покатилов. Команда начала выигрывать. Вот тренеры и решили ничего не менять. Чтобы не терять практику, я улетел в Минск с дублем на день раньше первой команды. Ждали их уже в столице Белоруссии.

– Как узнали о трагедии?

– В гостиницу, где мы жили, позвонили из секретариата ЦК КПСС Узбекистана. Наш тренер отошел, и меня как самого старшего в команде позвали к телефону. Получается, первым узнал… Попросили сверить списки, кто летел, кто не летел. Интересовались, полетел ли с дублем Миша Ан. Я ответил, что не должен был, так как получил травму. А оказалось, что его в последний момент уговорили сесть в самолет с основой… Конечно, я такой шок испытал, не передать словами. Тяжело было, очень тяжело…Дружная у нас тогда была команда.

Ан, получивший травму в игре с "Зарей", действительно не должен был лететь на матч с "Динамо". Но еще один футболист основы Анатолий Могильный на рейс попасть не смог. В итоге его место в самолете занял полузащитник сборной СССР…

Из воспоминаний бывшего председателя общества "Пахтакор" Розы Рафиковой, порталу fergananews.com.

– На кладбище после трагедии я встретилась с Анатолием Могильным, волею судьбы оставшимся живым. Обняв меня, со слезами на глазах он сказал мне, что лететь в Минск должен был он. Миша Ан был травмирован, и приехал проводить команду своих товарищей. Но по сложившимся обстоятельствам Толик остался в Ташкенте. Мишу ребята уговорили и буквально на руках занесли в самолет, чтобы он присутствовал на матче – было свободное место на билет Могильного. Наверное, так было суждено. Такого отчаяния, какое было у Могильного, я не видела никогда. Он все время твердил, что Миша погиб вместо него. Мои убеждения были бесполезны. И я поняла, как коварна и жестока все-таки судьба. И сама стала верить в рок…

Брат Михаила Ана, Дмитрий, вспоминал о последних встречах с погибшим футболистом.

– 9 августа он позвонил мне и пригласил в Ташкент. Мы встретились в центре города, пообедали и долго разговаривали… Давно мы с ним так не говорили по душам, он рассказывал о себе, о будущих планах… Мы выпили по бокалу шампанского... Тогда он еще раз подтвердил, что в Минск не полетит, а поедет в колхоз на рыбалку. 10 августа он вечером посетил колхоз "Свердлова", поздравил с днем рождения племянницу (дочь Дарьи) и навестил маму. В тот день он долго беседовал с мамой и рассматривал старые семейные фотографии… 11 августа утром по пути в аэропорт он почему-то заехал в республиканский спорт-интернат, где когда-то учился. Встретился со своим наставником Гурамом Дараселией, вручил ему подарки и оттуда уехал в аэропорт. Все были уверены, что он проводит пахтакоровцев в Минск и вернется. Но ребята уговорили его полететь с ними и в прямом смысле затащили в самолет…

В тот день Михаил дважды возвращался домой. Первый раз – чтобы переодеться в свой лучший костюм, недавно привезенный из-за рубежа. Потом забыл свои часы, снова вернулся…

После похорон жены, а точнее, уже вдовы, вспоминали последние часы и минуты, проведенные с мужьями. Виктор Чуркин, например, перед отъездом в аэропорт закончил ремонт квартиры и стал развешивать по стенам вымпелы футбольных клубов. Когда жена поторопила его: "Витя, опоздаешь на самолет. Вымпелы повесишь, когда вернешься", Виктор сказал: "Если погибну, то хотя бы память останется". А Владимир Федоров долго не мог определить, в каком костюме лететь, и жена Светлана посоветовала ему надеть джинсы, черную водолазку и черный кожаный пиджак. Муж удивился: "Почему я должен лететь во всем черном?", но все-таки отправился в Минск в черном костюме.

Супруга Александра Корченова, как будто предчувствуя беду, плакала и уговаривала мужа остаться. Футболист успокаивал ее: "Летим всего на три дня…"

Самый молодой из спортсменов, 18-летний Сирожиддин Базаров, должен был оказаться в столице Белоруссии накануне – вместе с дублирующим составом. Но задержался на день в Ташкенте, так как к нему приехал отец.

– Папа рассказывал, что, когда после катастрофы нам открыли дверь комнаты Сирожидина в Кибрае, ему пришло в голову, что Сирожиддин не собирался лететь с командой, – позже говорила сестра футболиста Насиба. – Паспорт лежал на столе, личные вещи разбросаны, кровать не убрана. Создавалось впечатление, будто он решился ехать в самый последний момент. Расспросив техперсонал спортбазы, папа узнал, что происходило накануне. Оказалось, Сирожиддин действительно не хотел лететь в Минск... Целый день он переживал за мать, которая приболела, выглядел очень подавленным. Узнав об этом, днем 10 августа Миша Ан попытался объяснить, как его участие нужно команде, что из-за травм несколько ведущих игроков не смогут полететь на игру, предупредил, чтобы он был морально готов, ведь есть большая вероятность, что в Минске его вызовут на замену. Но мысли о матери не покидали Сирожиддина. На следующий день утром остальные ребята, видимо, уговорили его, он быстро собрался и поехал с ними в аэропорт. Если бы работники аэропорта были повнимательнее, его не пропустили бы на посадку без паспорта, но даже это обстоятельство не помешало Сирожиддину сесть в тот самолет. Отец потом долго хранил у себя его паспорт, пока его не забрал один из самаркандских журналистов...

(Отрывок из книги Мавлона Шукурзоды "Пахтакор"-79. Помним. Чтим. Гордимся")

Володю Федорова звал Лобановский, а он отказался: "Не уеду, пока "Пахтакор" чемпионом не станет"

– Где вас застала страшная весть? – спрашиваем Тулягана Исакова.

– Я находился в Москве. В федерации футбола тогда работал Вячеслав Дмитриевич Соловьев. Он меня встретил, повез в больницу на консультацию. Вот его супруга мне и сообщила эту страшную весть 12 августа... Вы представляете мое состояние? Я помчался утром в федерацию футбола – все рыдают. Мне срочно сделали билет в Ташкент. Полетел туда с Соловьевым, который работал в свое время в "Пахтакоре". Ведь он же фактически раскрыл братьев Ан, Федорова…

– До какого уровня мог дорасти Михаил Ан?

– Помните такого футболиста Давида Кипиани? Из тбилисского "Динамо". Вот они одинакового уровня были! Я об этом с Сашей Чивадзе разговаривал. Ан и Кипиани – наверное, лучшие наши полузащитники того времени. Ко мне корейские СМИ приезжали, снимали фильм про Мишу. Журналисты задали такой вопрос: "Если бы те игроки "Пахтакора" выступали сейчас, сколько бы они стоили на трансферном рынке?"

– Что вы им ответили?

– 80-90 миллионов. А чему вы удивляетесь? Судите сами, какие сейчас цены в мировом футболе. Ребята бы соответствовали. Просто мы тогда играли за любовь к футболу, о деньгах не думали. На поле противники, а за его пределами все дружили. Когда к нам приезжали украинцы, грузины, москвичи, если у них было время, мы их всегда звали на плов, сидели, вне зависимости от результата матча. До сих пор вспоминаю…

– Что вспоминаете о Владимире Федорове?

– Тогда сборная практически вся состояла из 11 игроков киевского "Динамо". И один человек из ташкентского "Пахтакора" – наш Володя Федоров. Вот вам и ответ об уровне его игры. Впереди выходили Блохин и Онищенко. Так Лобановский Онищенко убрал и ставил Федорова! Я часто вспоминаю наш с Володей разговор. Один из последних…

– Какой?

– Я ему говорю: "Володя, тебя приглашает Лобановский в киевское "Динамо". Почему ты не идешь?! Всю Европы с ними повидаешь" И знаете, что он мне ответил?

– Что?

– "Аксакал, меня известным человеком сделал Узбекистан, здешний народ. Я отсюда в жизни никуда не уеду, пока "Пахтакор" чемпионом не станет!". Понимаете? Вот такой преданный был человек. Я сейчас таких футболистов вообще что-то не вижу.

– Какие еще разговоры с ребятами врезались в память?

– Из 365 дней в году мы 200 находились вместе. Постоянные сборы, поездки, тренировки. Мы домой приезжали – как в гости. Так что всех, конечно, помню. Я ведь в один день потерял 17 друзей! Представляете мое состояние? Я поэтому и бросил футбол в 30 лет. Хотя, думаю, еще пять лет поиграл бы. У меня никакого лишнего веса не было. Все еще удивлялись. После отпуска игроки приезжали с двумя-тремя кило. А я всегда в порядке. Мне легко было входить в тренировочный процесс.

Но вот так судьба распорядилась… Меня не оказалось в том самолете из-за травмы. Когда приходил потом к родителям погибших ребят, они мне говорили: "Лучше бы наши дети дома сидели с переломанными двумя ногами". Вот поэтому я и бросил футбол, перестал играть. Меня даже первые лица партии Узбекистана уговаривали продолжить. Но я не мог. Не хотел самолетами летать, до сих пор боюсь.

Не оказалось в тот страшный день на борту лайнера Ташкент-Минск и главного тренера команды Олега Базилевича.

– Я не полетел в том злополучном ТУ-134 по чистой случайности,– вспоминал Базилевич. – Команда отправилась на игру в Минск. А я, предварительно согласовав это с руководством, вылетел на два дня раньше с тем расчетом, чтобы оказаться в столице Белоруссии в день игры дубля, и направился в Сочи, где в санатории "Узбекистан" тогда отдыхала жена с 14-летним сыном. Мы не виделись долгих три месяца, довольствуясь лишь телефонными звонками. Помню, сын, за время моего отсутствия научившийся немного играть на флейте, однажды прямо по телефону сыграл мне какую-то мелодию. Я был тогда очень тронут…

11 августа, день физкультурника, мы вместе смотрели финал Кубка СССР: "Динамо" (Тбилиси) – "Динамо" (Москва)… Телефона в нашем номере не было, в дверь постучала горничная и сказала, что мне срочный звонок из Ташкента. Мне как-то сразу стало не по себе, знаете, такое чувство зарождающейся тревоги…Телефон стоял на первом этаже у администратора. На проводе был Мирзаолим Ибрагимов. Его голос дрожал. Сдерживая рыдания, он проговорил страшные слова, которые до сих пор не укладываются в голове: "Команда погибла… Хорошо, хоть ты с ними не полетел…". Связь прервалась, я помню, что ухватился за стойку администратора, продолжая держать в руке телефонную трубку, до конца не осознавая необратимость и ужас случившегося. Страшнее известия быть не могло… Реакция была вегетативной, было ощущение, что меня окатили ледяной водой. Как добрался до номера – не помню.

Не могу представить, что ребята постарели. Для меня они вечно молодые!

После трагедии в регламент чемпионата СССР была внесена статья, по которой в течение трех лет, независимо от результатов, "Пахтакор" сохранял место в высшей лиге. Кроме того, другие клубы должны были откомандировать в Ташкент ряд своих игроков.

Из воспоминаний Олега Базилевича, отрывок из книги Мавлона Шукурзоды "Пахтакор"-79. Помним. Чтим. Гордимся":

– В Москве я обошел столичные клубы, беседовал с игроками. В командах были проведены собрания. Вопрос ставился так: "Кто хочет добровольно пойти на помощь "Пахтакору"?". В "Спартаке", к примеру, выразил такое желание Валера Глушаков, мы с ним вместе полетели на первый после авиакатастрофы матч в Ереван.

В других командах желающим покупали билеты, и они прилетали сами. Так, вслед за Глушаковым прибыл Бондарев из ЦСКА, Нечаев из "Черноморца", Церетели из кутаисского "Торпедо". Чуть позже в команду влились Якубик из московского и Василевский из минского "Динамо", Соловьев из московского "Локомотива", Амриев из "Памира"… Меньше чем через две недели команда возобновила свои выступления в чемпионате СССР. Некоторые из новых игроков надели футболки "Пахтакора" 23 августа в Ереване, непосредственно перед матчем, который мы тогда проиграли 1:3. Зато следующий матч выиграли у тбилисского "Динамо" со счетом 2:1. Конечно, чуда в том чемпионате произойти не могло, да и задачи такой никто не ставил. Но, тем не менее, остаток сезона нам все равно удалось провести хорошо, намного лучше, чем многие ожидали

Сезон-1979 "Пахтакор" завершил на девятом месте.

– Мне кажется, в "Пахтакор" в большей степени поехали те игроки, которые не проходили в составы своих команд, – вспоминает Александр Яновский. -. Была дана команда, что некоторые клубы выделили нам по два-три человека. Вот таки сформировался новый состав. Как лично я находил мотивацию после трагедии? Тяжело было… Помню, первый домашний матч после трагедии. Полный стадион… Мы победили тбилисское "Динамо" – 2:1.

– Нам дали три года, чтобы не вылетать из высшей лиги, – рассказывает корреспонденту "СЭ" Туляган Исаков. – Руководители вызвали нас и спросили меня, что будем делать. Я выразил мнение, что нужно набирать местных игроков. У нас они были. Из первой, второй лиги. За три года можно было собрать крепкую команду. Но они пошли по другому пути. Другие республики откликнулись. Из Одессы приехал Нечаев, из Тбилиси братья Мачаидзе, Соловьев из московского "Локомотива", Глушаков. Но я понимал, что ребята отыграют, наверное, здесь только год, это потолок.

– Почему?

– Да потому что не выдержат нашего узбекского климата! Не выдержат нагрузок по такой погоде. Можно приехать к нам один раз за чемпионат, отыграть один матч. Но весь сезон провести в Узбекистане – объективно тяжело.

Здесь все-таки стоит немного поспорить с легендой узбекского футбола. Перешедший из московского "Динамо" Андрей Якубик отыграл в "Пахтакоре" четыре года, а в сезоне-1982 с 23 голами стал лучшим бомбардиром чемпионата СССР.

– Тогда, в 79-м, мне позвонили домой из Ташкента и предложили этот вариант. Я поставил в известность руководство клуба – там не возражали, – рассказывал Якубик в интервью "СЭ" в 1995 году – Поскольку я был офицером, мне оформили как бы командировку в Ташкент сначала на два месяца, а потом продлили. Вопрос, видимо, решался на самом верху – уж больно быстро согласовали все необходимые формальности.

– Когда вы отправились а Ташкент?

– А я, собственно, не в Ташкент направился, а в Алма-Ату. Там "Пахтакор" играл календарный матч с "Кайратом". Первый разговор со старшим тренером Олегом Базилевичем был коротким и деловым: "Ты в порядке?" – "Да". – "Сможешь сыграть против "Кайрата"? – "Смогу". Он поставил меня в "основу". Из новых своих партнеров я хорошо знал только Сашу Яновского, вратаря. Других – только в лицо. Но что удивительно, взаимопонимание на поле наладилось едва ли не с первых минут. Игроки ведь были не из худших – тот же Яновский, Толя Соловьев из "Торпедо", Володя Нечаев из "Черноморца". С одной стороны, мы ощущали громадную ответственность перед болельщиками "Пахтакора" – ведь они в одночасье лишились любимой команды, и, конечно, отношение к игрокам, пришедшим на смену их погибшим кумирам, было особенно болезненным. А с другой стороны, пришло какое-то раскрепощение. Играли легко и свободно. Выиграли у "Кайрата", кажется, 1:0 и поехали в Ташкент.

– Ваше самое светлое воспоминание о той команде? – задаем вопрос Исакову.

– Я в "Пахтакоре" застал три поколения игроков. Пшеничников, Рахматтулаев, Ибрагимов… Классные футболисты, большие мастера. И вот третье поколение – как раз погибшие ребята. Я знал, что они на многое способны. Если надо было собраться, они собирались!

В эти дни много известных мастеров здесь у нас – в Ташкенте. Из Москвы, из Украины. Хидиятуллин, Бессонов, Заваров... Почтим память ребят. Детский турнир провели. Приехала команда "Пахтакор-Куриловка". Они же как раз над деревней Куриловка разбились…

Я всегда буду помнить о них. Уже седой, мне 70 лет. Не представляю, как бы выглядели ребята в моем возрасте. Не могу даже предположить, что они постарели… Для меня они навсегда останутся молодыми, в самом расцвете сил!

---

 

Миша: трагическая история узбекско-корейской звезды футбола, ставшей советской иконой

Для целого поколения советских людей футболист Михаил Ан был как узбекский Пеле. Режиссер Брайан Сонг раскрывает его многослойное наследие, от его трагической смерти, последующим сокрытием властями факта авиакатастрофы и до своего места в жизни тысяч узбекских корейцев.

В 1979 году ташкентский футбольный клуб «Пахтакор» вернулся в высшую футбольную лигу Советского Союза и выглядел готовым сразиться с самыми престижными футбольными клубами Советской республики. В тот раз они готовились к игре с минским Динамо, с которым уже встречались ранее в первом туре. 11 августа 1979 года 14 игроков и трое технических специалистов команды вылетели в Минск рейсом через Гурьев (современный Атырау, Казахстан) и Донецк. Но они так и не достигли места назначения. Где-то недалеко от украинского города Днепродзержинск, ныне Каменское, менее чем через час после вылета из Донецка их самолет столкнулся с другим пассажирским самолетом, в результате чего погибли все 178 человек на борту обоих самолетов.

Среди погибших игроков «Пахтакора» был 27-летний полузащитник Михаил Ан, герой документального фильма Брайана Сонга «Миша», - фильма, открывающего Манчестерский кинофестиваль в этом месяце. Член этнической корейской общины Узбекистана, Михаил Ан пришел в клуб в 1971 году и вскоре стал одним из его звездных игроков. Вместе с товарищами по команде Владимиром Федоровым и Василисом Хадзипанагисом они сформировали грозное трио, «любая команда из Советского Союза была готова их взять к себе», как говорит брат Ана Дмитрий в фильме. Ан был силой, с которой нужно было считаться, плеймейкером похожим на «дирижера», человеком, который «действительно видел поле» и «делал пасы на 30-40 метров». Однажды он даже привел свою команду к победе над украинским «Кривбассом», дважды забив с углового в одном матче.

Фильм Миша рассказывает эту историю через интервью и архивные материалы, а также воспроизводит моменты из жизни Ана с актерами. Это был способ решить проблему недостатка материала: архивных отснятых материалов с Михаилом Аном было очень мало. «Об архивировании видеоматериалов и их лицензировании для получения прибыли в будущем об этом в том [советском] обществе не заботились. Если бы у них закончилась пленка, они бы сказали: «Давайте просто воспользуемся пленкой, сделанной несколько недель назад», - объясняет режиссер Брайан Сонг.

Он также подозревает, что сокрытие властями катастрофы 1979 года также сыграло свою роль: «Были случаи, когда отснятый материал исчезал в мгновение ока, если происходила какая-то авария или что-то подобное». Сонг хотел раскрыть историю Ана, глубже, чем просто показать людей, говорящих, какой Михаил Ан был великий и с помощью своего друга-видеооператора намеревался снять собственные кадры с безмолвными сценами, вызывающими чувства, и скорее, общую атмосферу, а не пытаться сделать реконструкцию реальных событий. Они завершаются длительной постановкой, где похороны членов «Пахтакора» становятся чем-то похожим на хореографическое действо, почти танцем, контрастирующим с более традиционной документальной эстетикой интервью и архивных материалов.

Сцена похорон - это эмоциональная сердцевина фильма, которая, как только доходит до истории авиакатастрофы, расширяется, чтобы рассказать истории о близких людях, всех погибших игроков ФК «Пахтакор», а не только Михаила Ана. Младшему, Сирожиддину Базарову, было всего 18 лет.

«Несмотря на то, что трагедия произошла более сорока лет назад, она все еще затрагивает то поколение людей. Вы можете увидеть много печали», - говорит Брайан Сонг. «Одна из жен тренеров, которая на самом деле скончалась несколько месяцев назад, [сказала], что ее миссия - найти справедливость для этих парней». Эта борьба началась после того, как советские власти сначала попытались замолчать историю авиакатастрофы, сообщив о гибели только неделю спустя, и не упомянув их причину. В конце концов, состоялся судебный процесс, в результате которого были осуждены два авиадиспетчера. Алла Тазетникова, жена тренера, никогда не принимала официальную версию.

Но история Михаила Аня - это также история корейской диаспоры в Центральной Азии Корё-Сарам. Более 170 000 этнических корейцев были депортированы в Казахскую ССР и Узбекскую ССР с российского Дальнего Востока в 1937 году, включая родителей Михаила Ана. В то время сталинские власти видели в них потенциальных участников пятой колонны из-за их предполагаемых связей с Японией, которая в то время оккупировала Корею. Это было последним в длинной череде антикорейской политики: раньше они считались «политически ненадежными» и в значительной степени лишались прав советского гражданства. Многие депортированные погибли по дороге в Среднюю Азию и в первые годы вынужденного переселения. Фильм «Миша» не игнорирует эту историю, и выводит ее на экран через интервью с выжившими - драгоценное и редкое свидетельство насилия, которому они подверглись.

Не через историю о Михаиле Ане Сонг заинтересовался историей Корё-Сарам, а скорее наоборот. После просмотра корейского документального фильма о депортации он обратился к кастинг-директору в социальных сетях. «Я спросил: «Могу я встретиться с тобой?», И он ответил: «Да, на следующей неделе». Итак, я прилетел в Корею и встретился с этим парнем», - говорит Сонг. «Он связал меня с кем-то в Узбекистане. Идея заключалась в том, чтобы снимать интервью с людьми из этого сообщества». Во время этой первой поездки он встретил Дмитрия Ана, который рассказал ему о своем брате, ФК «Пахтакор», и о катастрофе 1979 года. Сонг был заинтригован историей об этом «невероятном герое, который смог добиться успеха и завоевать большое уважение местного корейского сообщества, но затем был трагически унесен слишком быстро». Он решил сделать Ана центром документального фильма.

В результате получился агиографический (почти чудотворный) портрет игрока, который кажется скорее мифом, чем человеком, если бы не некоторые взгляды в его личную жизнь: его страх перед полетом, его свадьба в отеле «Узбекистан» в Ташкенте, его дружба с товарищами по команде с Федоровым и Хадзипанагисом. Прежде всего, это история трагического деятеля, память о котором до сих пор жива в его городе и, для узбекистанца Корё-Сарам, свет целого поколения.