НАМ Юлия - Кто же я на этом свете?
Коре ильбо, 15 ноября 1997
КТО ЖЕ Я НА ЭТОМ СВЕТЕ?
«Добрый день уважаемые пассажиры! Пристегните ремни. Наш самолет совершает посадку в аэропорту города Алматы», устало прозвучал в сонном, густом воздухе голос стюардессы.
Когда в знойном августовском мареве стали вырисовываться вершины туманного Алатау, я вдруг ощутила странное чувство. Боюсь показаться сентиментальной, но действительно слезы навернулись на глаза. К своему величайшему изумлению, я ощутила себя частью этой земли, поняла, что она мне дорога.
Так год назад закончилась моя поездка в Южную Корею – вожделенный плод моих долгих мечтаний и чаяний. Я не первый раз увлекаюсь корейским языком, корейской культурой – вообще всем, что связано с Кореей. Поэтому поездка в Корею для меня действительно была «голубой мечтой», казалась венцом всех моих желаний. Правда, к тому времени я с избытком наслушалась рассказов о Корее, но рассказы счастливцев, взахлеб описывающих её красоты и чудеса перед завистливо внимающими односельчанами, лишь подстегивали мое воображение.
Не скажу, конечно, что я не почерпнула ничего интересного для себя из этой поездки. Я была ошеломлена увиденным.
Для сельской школьницы это был воистину «карнавал», но самого главного, что я надеялась найти там, я не нашла. Главное же – это стремление обрести наконец Родину (простите за высокопарность), побывать на родной земле, почувствовать себя полноценным человеком. Наверняка многим читателям «Коре ильбо» знакомо это чувство двойственности, неопределенности. Кто я, где моя Родина, где моя отчизна? Кости предков моих покоятся в Корее, внешность у меня кореянки, питаюсь по-корейски и даже говорить понемногу пытаюсь, но я… не кореянка.
Трепетное благоговение вызвали во мне древние монастыри и дворцы императоров, виденные мной в Корее. До слез трогают меня полные загадочной прелести звуки каягыма. Но не меньше я люблю и русскую музыку, русскую культуру. Я никогда не была в России, но «воспитанная на произведениях русской литературы», я знаю и люблю каждую тропинку, каждое деревце в Руси белоголовой. Порой я ощущаю себя совершенно русской, но в то же время общаясь с русскими, я чувствую, что они – чужие, что мне никогда до конца не понять их.
Побывав в Корее, я поняла, как дорога мне земля, на которой я живу, эти степи, горы – словом, все, что привыкла видеть вокруг себя на протяжении 17 лет. Н положа руку на сердце я не могу назвать Казахстан своей Родиной. Уж слишком много чуждого для меня здесь. Так что же я есть такое на белом свете? Ни казашка, ни русская, ни кореянка. Я видела, как плакали наши старики, получив свидетельство о реабилитации. Они плакали потому, что только распрощались с чувством неполноценности, ущемленности, с которым жили все эти годы. Нам, слава Богу, недовелось испытать того, что выпало на их долю, но и сейчас у меня зачастую появляется мысль о собственной неполноценности.
Мне всегда казалось, что в человеке все должно быть в гармонии: и душа, и мысли. Возможно, людям взрослым и солидным все это покажется… бурей в стакане воды. Наверное, это неактуально на фоне устрашающих реалий современной действительности. Но ведь это так свойственно молодежи, не отягощенной грузом прожитых лет, не обремененной семейными, финансовыми и прочими неурядицами, «на заре туманной юности» задаваться вопросами, на которые, возможно, никогда не найти ответа.
Юлия НАМ,
студентка КазГУ им.Аль-Фараби.
****
Коре ильбо, 15 января 1998
КОРЕЯНКА? РУССКАЯ? КОСМОПОЛИТ
«Кто же я на этом свете?» спрашивает студентка КазГУ Юлия НАМ в так и озаглавленном материале в газете за 15 ноября 1997 года» … Побывав в Корее, куда давно стремилась, я поняла, как дорога мне земля, на которой родилась и живу, - Казахстан… А, воспитана на русской культуре. Но я ни русская, ни казашка, ни кореянка».
Взволнованный возглас молодой души получил отклик в сердце наших читателей. Стало ясно – тема требует обсуждения. Сегодня мы беседуем с КАМИЛЛОЙ ВИТАЛЬЕВНОЙ ЛИ, руководителем Лаборатории интеллектуальной собственности, искусствоведом и культурологом. За плечами два института – иностранных языков и Ленинградская академия художеств, является членом Ассоциации художественных критиков ЮНЕСКО и Ассоциации искусствоведов России.
- Перед вами, Камилла Витальевна, когда-нибудь стояла такая проблема, как у Юли?
- Рано или поздно к подобным размышлениям люди приходят. Мое поколение 60-х формировалось в советском обществе, одержимом коммунистической идеей, где национальный вопрос был задвинут внутрь. Для нас важно было достичь высокого интеллектуально-образовательного уровня, по нему судили о личности. Мои ровесники, некоторые из них будущие лидеры, получили в основном образование в Москве и Ленинграде. Вернувшись в Казахстан, они занялись изучением окружающего пространства по своим направлениям. Тогда и появился интерес к поиску национальных корней. Мы, культурологи, сотрудники музея казахского народно-прикладного искусства, ставили своей задачей определить значимость памятников древней кочевой культуры.
- А каковы были размышления о собственных корнях, о своей национальности у вас кореянки, не очень, кстати, похожей на соплеменников?
- Начну с того, что моя мама наполовину латышка, меня при рождении, хотя отец кореец, записали русской, и понятно почему. В молодые годы меня это никак не волновало. Стержнем нашей семьи была моя русская бабушка, очень интеллигентная женщина. С детства мне прививали высший вкус русской культуры. Воспитание, обучение шло на этих же принципах. По ментальности мы русские.
- Недавно я была приглашена в одну корейскую семью. В пылу разговора о национальном движении хозяин дома, солидный ученый, отмахиваясь от проблемы воскликнул: «Какие мы корейцы, русские мы!» А в глазах виделась глубоко спрятанная горечь.
- От генетики никуда не уйдешь. Разговоры с отцом о депортации, о судьбе корейцев начались в начале 70-х. Но более всего повлияла на меня теперь уже ушедшая из жизни двоюродная сестра – журналистка Эльвира Ким, работавшая зам.редактора областной газеты в Семипалатинске. Она была свидетельницей первых ядерных взрывов, результатом чего стала книга «Жизнь в стране абсурдов», она же автор книги «Исход» о корейцах. Эльвира ранимо, принципиально относилась к национальным вопросам. Мне эти проблемы начали высвечиваться как аналитику традиционной национальной культуры в философском аспекте. Но я не так остро, как автор статьи Юлия, воспринимала их. Позиция культуролога позволяет взглянуть на процесс нейтрально.
Опираясь на выводы Льва Гумилева о проблемах генетического порядка, я вижу много близкого в испанских и французских памятниках, гармонично чувствую себя ив миланском католическом соборе, и в казахском ауле. С другой стороны, я поняла, что запись в моем свидетельстве о рождении не отвечала действительности: по деловым признакам я отношу себя к западному человеку, но по менталитету – ближе к Востоку. В 70-е годы в новом паспорте я уже была кореянка.
- Камила Витальевна, где вы родились?
- В селе Саяк Талдыкурганской области. Отец, Виталий Гаврилович Ли, известный геолог открыл тогда в том краю крупное рудное месторождение. Взрослой я не раз бывала за границей, могла бы и остаться, но притягивают родной воздух, энергетика родной земли. В принципе, родина человека там, где он родился. Моя родина – Казахстан, Но сожалею я, что в институте, изучая, хотя и немного, культуру Китая и Японии, мы совсем не касались Кореи. Теперь стремлюсь по возможности восполнить пробел, сейчас это уже возможно. И внутри чувствую печаль от того, что лишена ощущения человека, который является ростком своей исторической родины, например, корейца, родившегося и живущего в Корее.
- Не так давно наш город всколыхнул приезд и выступление поэта Бахыта Кенжеева, казаха, живущего в Канаде, пишущего стихи на русском языке. Он назвал себя маргиналом, которому везде хорошо, где спокойно живется и работается.
- Я тоже причисляю себя к маргиналам, а Гумилева, думаю, можно назвать выдающимся космополитом XX века.
- Однажды в разговоре с молодой художницей Еленой Те я коснулась национальной темы, она назвала эту тему больной только у нас, в СНГ. По её словам, в Европе, куда она нередко ездит, этой проблемы не существует. А недавно Анатолий Ким, известный русский писатель, давая мне автограф, перед росписью аккуратно вывел – кореец.
- Входишь в зрелый возраст – начинает заявлять о себе генетический код. На вопрос студентки Юлии я бы ответила так: прежде всего я человек, но процессы интеграции неизбежны, таков у нас сейчас уровень ментальности. Наше время, мне кажется интересно тем, что ориентируется на внутренний мир человека. «Всемирная декларация прав человека», принятая ООН, которую Казахстан пока не ратифицировал, - основополагающий документ XXI века, в нем подчеркивается достоинство человека, правомочного на все существующие свободы с точки зрения биосферы.
Сейчас в мире идет такое удивительное смещение и вместе с тем такое устремление к единению человеческой расы. Быть может, Бог через невероятные испытания приведет нас когда-нибудь к единству?
Светлана ЛОСУКОВА
****
МНОГОЕ, КОРЕЕЦ, ЗАВИСИТ ОТ ТЕБЯ САМОГО
Меня очень заинтересовали мысли, высказанные Юлией Нам. Я даже встретился и поговорил с этой девушкой. Думаю, что вопрос, который она ставит перед читателями, прежде всего адресован нам, представителям старшего поколения корейской диаспоры. При этом надо отдать должное максимализму – качеству, свойственное юношескому возрасту, оно проглядывает в её рассуждениях.
Мой короткий ответ прост. ТО место, где человек родился, тем более и вырос там, получил воспитание, образование и все остальное, что человеку нужно, - это и есть родина. Недаром у этих двух слов один корень. Для Юли это Казахстан. И хотя здесь исконная земля казахов, на ней проживают в силу исторических условий и русские, украинцы, татары, немцы, поляки, мы, корейцы, и люди других национальностей. Но воспитаны все на русской культуре, истории, психологии. По этой причине дети нацменьшинств и особенно корейцев, официально не имели возможности приобщаться к родной культуре, родному языку. В большинстве корейских семей родители сознательно, скрепя сердце, запрещали говорить на родном языке – на нем ни образования, ни профессии не получишь. И отсюда в душах нашей молодежи, как в Юлиной, двойственность и неопределенность.
Юля могла бы считать себя казашкой, оказывается она свободно говорит по-казахски, знает казахскую культуру, обычаи. Но будут ли казахи считать её своей?
Не проще ли считать себя казахстанкой корейского происхождения? Ведь люди разных национальностей, живущие в Америке, уже привычно именуют себя американцами и, если надо, объясняют откуда они родом. Это же можно наблюдать в европейских странах.
Другой вопрос: почему в Корее девушка чувствовала себя скованно, не ощущала тепла и сердечности в среде соплеменников? Тут надо учесть разницу менталитетов, воспитания, государственных, идеологических структур и т.п. Тем не менее, если ты знаешь корейских язык на уровне хотя бы бытового общения, большинство из этих препятствий преодолимы.
Приведу в подтверждение один пример. Сын моих соседей, студент Вася Цой, уже трижды бывал в Корее с целью изучения языка. Я у него спросил, как он себя там чувствовал в первой поездке, когда ещё слабо владел корейским. Он рассказал о восхищении тем, что оказался в чисто корейском окружении, тамошние корейцы относились к нему, как к своему. Историческую родину он воспринял как горячо любимый край.
Вот я и думаю, хочешь побывать на земле предков – уважай соплеменников, сначала займись изучением родного языка. То как тебя встретят в Корее, во многом, кореец, зависит от тебя. Приложи усилия, потрудись, возможности теперь большие. В Алматинском корейском центре просвещения бесплатно (!) обучают языку. Совершенствовать его можно, посещая Корейский театр, читая «Коре ильбо», слушая корейское радио. Необходимо стать участником корейского национального движения и чаще общаться с корейцами.
Если бы такие условия были у нас в молодости, мы бы не позволили вам детям, забыть родной язык. Но мы постарались воспитать вас образованными, трудолюбивыми, настойчиво идущими к цели. Дорогая наша молодежь, проявите трудолюбие и настойчивость в особо важном для всей диаспоры деле – возвращении к нам родного языка. Это и наполнит вас ощущением истинного представителя своей нации.
ЕМ ЕНЧАН