1. Реферат на соискание звания доктора филологических наук
Проблемы исчезновения миноритарных языков
2. Статья на сайте koryo-saram.ru "Наши семейные ценности"
https://koryo-saram.ru/nashi-semejnye-tsennosti-iz-istorii-moej-semi/
3. Остров коре сарам - Корееведение: эпизод третий Нелли Пак и Нелли Хан https://www.youtube.com/watch?v=I-9qBGd52kg&feature=emb_logo
4.
Наши семейные ценности
Пак Нелли Сергеевна,
доктор филологических наук, профессор,
зав.кафедрой ориенталистики Казахского университета
международных отношений и мировых языков им. Абылай хана.
Путь в корееведение
К научному изучению своего родного языка – коре мар я пришла случайно, когда в Казахстан после распада Советского Союза стали приезжать зарубежные ученые и исследователи. До этого времени мои научные интересы были сконцентрированы на индоевропеистике. После защиты PhD по филологии я готовила диссертацию на степень DoctorofPhilologicalSciences. Была осень 1989 года. После научной стажировки в Москве в Академии наук я вернулась в Алматы и приступила к подготовке монографии. Но по счастливому случаю я познакомилась с докторантом Гарвардского университета, ныне известным профессором Университета Британской Колумбии Россом Кингом. Эта встреча и определила дальнейшую область моих научных интересов. Я и поныне благодарна Россу Кингу за то, что он ввел меня в эту интереснейшую область корееведения – корейскую диалектологию.
С тех пор началась интереснейшая пора моей научной жизни, которая продолжается и по сей день. Я целиком перешла на исследование языка, на котором я говорила дома в семье с детства. Родители говорили между собой только на коре мар – на одном из Северохамгенских диалектов. Его корееведы называют 7-ым диалектом корейского языка, это диалект юкчин. Хотя всем известно, что в корееведении выделяют 6 диалектов, но юкчин отличается существенно от остальных тем, что он сохранил черты среднекорейского периода и изучение его очень важно для истории корейского языка, для корейской диалектологии, а также может оказаться полезным для освещения некоторых проблем алтайской гипотезы. Следует отметить, что на этом диалекте говорят и члены китайской диаспоры, и он описан китайским лингвистом Хан Чингэном. Однако юкчин советской диаспоры наряду с одинаковыми чертами китайского юкчин имеет и отличия.
Научная деятельность в новой для меня области оказалась весьма продуктивной. В 2004 году я защитила докторскую диссертацию на тему «Проблемы исчезновения миноритарных языков», которая издана под названием «Корейский язык в Казахстане: проблемы и перспективы». В этом исследовании, наряду с описанием диалекта юкчин, изложены, какие языковые процессы происходят в языке корейской диаспоры, как исчезает один язык и как возникает новый в условиях иноязычного окружения, когда язык функционирует изолированно вдали от своей этнической родины – Кореи (155 лет изоляции, из них 75 лет относительной и 80 лет абсолютной изоляции) .
Наши семейные ценности
Пак Нелли Сергеевна с родителями
Занимаясь близкой к своему корейскому происхождению теме, я целиком посвятила себя ей. Главными учителями в исследовании родного языка были мои родители. Могу сказать, что моя научная жизнь оказалась плодотворной только благодаря тем семейным ценностям, которые были заложены в детстве.
В своей памяти я бережно храню то бесценное наследие, которое я получила именно в семье от своих родителей Пак Сергея Николаевича и Цхай Татьяны Тимофеевны. Я имею в виду не столько духовные семейные ценности, а они для каждой семьи единственные, уникальные, неповторимые, сколько те знания, которые переданы ими мне и составляют огромную ценность для науки в целом, в том числе и для корееведения, для изучения языка советских корейцев. На склоне своих лет им выпала участь, а может быть, или, скорее всего, счастье быть соратниками, единомышленниками, соавторами моих научных изысканий. В течение почти 15 лет я училась у обоих заново, осознанно, родному языку – коре мар, собирала по крупицам сведения о языке, вникала в смысл каждого слова и фразы, произнесенные ими, фиксировала все оттенки смысла, понимая, что никем еще неописанный язык больше услышать не от кого. Дело в том, что оставшихся в живых носителей редкого диалекта, так называемого юкчин, уже, можно сказать, почти нет. А с годами они становятся все более значимыми. Мама ушла из жизни в 1995 году, и сегодня я остро нуждаюсь в ней. Папа прожил долгую жизнь, он ушел в своей день рождения, когда ему было ровно 100 лет. Он долго был для меня источником научной информации. Сегодня, если бы я была поэтом, написала бы какую-нибудь оду в их честь, но я не поэт. Простые слова не могут вместить всех чувств, которые я испытываю к ним. С глубокой благодарностью к ним, я повторяю известные всем слова, что основа будущего для любого человека закладывается в семье с самого раннего детства. Не думаю, что родители помнили этот принцип и хотели следовать ему, но мы, их дети, просто следовали и следуем их поступкам, принимали и принимаем их жизненные ценности как данное.
Незадолго до ухода из жизни мама спросила, как бы для себя, а что же я сделала в своей жизни. Я не смогла в тот миг от растерянности произнести то, что я думаю об этом. Возвращаясь к той минуте, мысленно говорю ей – что она сделала все, что должен оставить после себя человек, покидая этот мир: состоявшихся сына, дочь, внука и правнучку, оставила след и в науке, всю свою жизнь сеяла вокруг себя доброе, разумное.
Поколению моих родителей пришлось испытать многое: переселение, затем война, а еще пришлось пережить перестройку, тоже непростые времена. Все эти события не могли не сказаться на судьбах целого поколения. Судьба моих родителей подобно судьбам большинства советских корейцев того поколения – следствие тоталитарной системы. В 1937 году они оказались в Казахстане. Мои родители попали в Казахстан иным путем. Отец в 1937 г., в год переселения корейцев с Дальнего Востока, служил в рядах Советской Армии в г. Иркутске и был демобилизован в 1938 г., когда семья уже жила в Казахстане в Уштобе. По его рассказам, он знал о депортации и встречал проезжающие поезда в надежде хотя бы на миг увидеться с семьей, но этого не случилось. Встретился с семьей уже в Уштобе, где находилась мама с малолетним сыном – моим братом. После демобилизации папа работал в системе связи, сначала экономистом, затем его назначили заместителем начальника районной конторы Связи (Почты), затем начальником конторы Связи (Почты), где он работал с 1939 по 1945 гг. Кстати, Связь (Почта) во время 2-ой Мировой войны причислялась к фронту, она была военизирована и ее работники не призывались на фронт. Сегодня работавшие в то время в системе Связи приравниваются к участникам войны.
Помню, как часто родители говорили о том, как хотели учиться, но постоянно что-то мешало: когда папа учился в Рыбтехникуме на Дальнем Востоке, техникум закрыли и заняли под военные казармы, поэтому не мог закончить, учился на факультете журналистики в Казахском Государственном университете, но диплом КазГУ тоже не получил, так как работающие и обучающиеся заочно не могли по собственному желанию поехать на сессию без разрешения секретаря Райкома партии и т.д. Что касается мамы, то, окончив педтехникум в Новокиевске, не могла найти работу по профессии педагога, так как не было корейских школ. В силу описанных обстоятельств родители не смогли реализовать себя профессионально. И сегодня мне становится понятным их страстное желание создать детям основу для лучшего будущего. Они уделяли большое внимание нашему воспитанию и просвещению. В те сложные послевоенные годы мало кто мог выписывать для своих детей газеты и журналы. Несмотря на это, для меня отец выписывал детский журнал «Мурзилка», а для брата – газету «Пионерская правда». Брат читал ее, не пропуская ни слова, начиная от «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» до последних строчек. Уверена, что интерес и привычка к чтению появились именно тогда, в детстве. Думая о нашем будущем, родители постоянно вели разговоры о том, где мы должны учиться, чего мы должны достичь. Помнится, папа к окончанию школы братом, говорил о том, что он после института должен непременно поступить в аспирантуру, а вот мне, как девочке, достаточно и института. Я, честно говоря, не понимала даже, что это такое институт, училась тогда в 4 или 5 классе. В то время мы не были столь осведомлены, как нынешние дети.
Мне бы хотелось сказать еще немного о них как о моих единомышленниках, об их вкладе в корееведение. С распадом СССР, когда из-за рубежа к нам свободно стали приезжать наши соотечественники, в том числе и ученые, мы – коре сарам – стали ощущать свою уникальность. В языке и культуре коре сарам скрестились тюркский и славянский миры с корейским. Интенсивное изучение этого феномена вылилось в научные труды: защищены докторские диссертации по языку советских корейцев в Гарвардском университете (США) Россом Кингом, в Корее – Квак Чхун Гу, в Казахском университете международных отношений и мировых языков (Казахстан) – Пак Н.С. Сегодня сформировалось целое направление в корееведении. Более того, ученые Южной Кореи по гранту ЮНЕСКО «Культурное наследие» провели полевое исследование по изучению культуры именно коре сарам. Я хочу подчеркнуть важность и ценность того этнического культурного наследия, которое сохранили в большей степени мы – коре сарам вследствие особой исторической судьбы. Говоря об этом, я испытываю безмерное чувство благодарности моим родителям только за то, что они понимали важность и нужность изучения коре мар, чему я посвятила более 25 лет.
Активная работа втроем над сбором материала по коре мар длилась более 6 лет, а после ухода мамы работа с папой – 15 лет. В непростые годы перестройки семья нашла убежище в творчестве, и именно те годы были наиболее плодотворными, несмотря на житейские трудности. На протяжении всего времени работы над словарем, который мы составляли вместе с моим американским коллегой Россом Кингом (он приезжал в Алмату почти ежегодно), мои родители никогда не сетовали на усталость от работы, понимая важность ее для последующих поколений корейцев и корееведов. Более того, они торопили меня и, побуждая к работе и повторяя, что если я не зафиксирую сейчас сказанное ими, ценные сведения о языке и культуре коре сарам уйдет навсегда вместе с ними. Для них это был труд, в который они вложили всю свою душу. Их желанием было – оставить след будущим поколениям. Слова были пророческими: последующие поколения коре сарам все меньше и меньше владеют языком и знаниями об особенностях своей культуры, о событиях дальневосточного периода жизни и др.
Размышляя о трудностях совместной работы над словарем коре мар, мне вспоминается один диалог. Дело в том, что порой над значением только одного слова мы втроем, мама, папа и я, сидели по несколько часов и родители с трудом вспоминали порой само слово. На вопрос, почему, зная хорошо свой язык, они не знают данного слова, они отвечали: а что ты хочешь, мы за 50 лет ни разу не употребили его. Вот так исчезают языки: из-за не востребованности. Исчезновение, отмирание языков – это отдельная тема и отдельная проблема. Об этом много говорят и пишут, к сожалению, только лингвисты.
В поисках своих корней
У корейского народа существует прекрасная традиция знать и вести свою родословную – Мы же, советские корейцы, постепенно, живя вдали от своей родины, ее утратили. Особенно, когда при депортации с Дальнего Востока в Среднюю Азию спешно приходилось сжигать свои старые фотографии и документы. Однако интерес к своим корням у корейцев заложен генетически.
В этом небольшом рассказе я хотела бы изложить историю поисков своих корней – одному из главных семейных ценностей корейского народа, которому я посвятила много времени. Эти поиски были не самоцелью, а частью моих научных изысканий – исследованию языка корейской диаспоры бывшего СССР, который сами коре сарам называют коре мар.
В 2015 году я получила приглашение от Дальневосточного федерального университета для чтения курса лекций о языке корейской диаспоры. Я приняла с удовольствием это предложение, так как давно планировала побывать в местах, где прошла молодость моих родителей и куда мигрировали их предки. Естественно, я ехала туда с большим волнением и в предвкушении походить по земле предков. Мои ожидания поначалу мало оправдались. Мне не удалось побывать в Тизинхе, так как этого селения уже давно нет. Вместо селения на месте бывшего поселения осталась только мемориальная плита. Тизинхе – это самое первое корейское селение в Южно-Уссурийском крае и оно появилось в 1864 г. в долине реки Тизинхе. [В.Пак. Первые корейские семьи Южно-Уссурийского края. Книга 3. Владивосток, 2013. С.79].
В том же году были основаны Верхнее и Нижнее Янчихе. [А.И. Петров. Корейская диаспора на Дальнем Востоке России. 60-90-е годы Х1Хвека. Владивосток, 2000. С.66].
Меня интересовали селения Верхнее Янчихе и Нижнее Янчихе. В Верхнем Янчихе жили предки по маминой линии – Цхаи, а в Нижнем Янчихе жили (Чхунчхон) Паки – предки по папиной линии. И как рассказывал отец, Паки брали в жёны невест из рода Цхай именно из Верхнего Янчихе, т.е. Цхаи и Паки были сватьями.
Главной причиной моих устремлений попасть в Верхнее Янчихе было то, что, по словам моей мамы, в числе первых переселенцев Верхнего Янчихе был мамин прадед Цхай Макар. По её утверждению, она видела в списке жителей этого селения в Сельсовете фамилию Цхай Макар, которая была третьей. В само селение я не попала, но мне очень повезло в другом. В культурном центре г. Уссурийска вышла Книга 3 Валентина Пака из цикла «Первые корейские семьи Южно-Уссурийского края», и она любезна была подарена мне Председателем культурного центра В.А. Ли. В этой книге даны посемейным списком все жители Янчихе. К великой радости в списке фамилий первых переселенцев Янчихе я нашла фамилию Цай (Цхай) Макар. Причем, ниже были имена его сыновей – но вместо имени Семен значилось Турцае, т.е. второй сын. В родословной нашей семьи по материнской линии отмечено, что сыном Цхай Макара был Семен. Далее Цхай Семен это отец моего деда Цхай Тимофея Семеновича, а его дочерью является моя мама Цхай Татьяна Тимофеевна. Таким образом, мне удалось восстановить родословную нашей семьи по материнской линии, начиная с 1850 года, зафиксированную документально в 1864 году.
Я представляю 5-ое поколение корейцев, живущих за рубежом. А мои дети и внуки составляют уже 7 и 8 поколения.
Оказавшись в Уссурийском крае, я не могла не воспользоваться своим пребыванием и несколько дней провела в Государственном историческом архиве Дальнего Востока в городе Владивостоке. Нашла редкие материалы для дальнейшего исследования по языку советских корейцев, а также важную информацию о том, что переселение корейцев в Россию началось раньше, чем официально принято считать, т.е. официально датируется 1863 годом, а фактически лет на десять раньше. Приведу эти утверждения целиком из архивного материала: «Первое переселение к нам корейцев к нам началось с самого момента занятия нами Южно-Уссурийского края с начала 60-х годов, переселенцы из Кореи образовали первое корейское селение Андреевку в долине Майхе, а в Посьетском участке до 1862 г. не составляли групп, а жили отдельными разбросанными фанзами, в селения стали группироваться с 1863 г.; самое главное массовое переселение в наши пределы корейцев было в 1868 и 1869 годах вследствие сильного голода в Северной Корее, примыкающей к нашей границе. [Из истории сел Посьетского района. Документы и материалы Российского Государственного исторического архива Дальнего Востока. Владивосток, 2004. С.22.]
Этот небольшой по объему сборник, но бесценный с точки зрения архивных данных я получила в подарок на кафедре корееведения Дальневосточного университета. Его авторы – Н.А. Троицкая и А.А. Горчаков называют Приморский край Жемчужиной Приморья. Уникальный уголок Дальневосточного края России интересен своим географическим положением. С одной стороны, он вытянулся вдоль берега залива Петра Великого, с другой, вдоль границы между Россий, Кореей и Китаем. Не меньший интерес представляет, пишут авторы, и история этого края: на его территории основаны первые в южном Приморье русские посты и решались вопросы пограничного размежевания между Россией и Китаем. В этом месте происходило теснейшее взаимодействие носителей европейской русской и восточной корейской культур. К сожалению, история района еще не написана исчерпывающе, особенно досоветского периода, и ждет своих исследователей, в том числе корееведов.
Чаще всего Посьетский район (район переселения и проживания первых советских корейцев, ныне Хасанский район) и сам Посьет упоминается в работах, посвященных истории подписания Пекинского договора и географических открытий Дальнего Востока.
Для меня же, как и многих советских корейцев, особенно живших в этом крае, само слово Посьет имеет совершенно иную ценность и ассоциируется с непростыми судьбами нескольких поколений наших предков.
Мне представился такой случай, который глубоко взволновал меня. По пути из Владивостока в Уссурийск я увидела на дороге табличку с надписью «Тавричанка». Это название населенного пункта. Мне было очень знакомо это слово, и я вспомнила, что мама очень часто называла его, но произносила с корейским акцентом «Табрчанка» (ведь в корейском языке нет буквы [в]!). Мама упоминала название этого поселка, когда рассказывала о дальневосточной жизни. Корейцы на Дальнем Востоке жили компактно и родственники тесно общались друг с другом. Семья родной сестры моего отца жила в селе Барабаш, откуда муж сестры ездил на работу в Тавричанку. И она рассказывала о многих событиях, связанных с этим местом. Вот такое, казалось бы, обычное название, а вызвало массу воспоминаний из рассказов о Дальневосточной жизни моих родителей.
Январь 2018, город Алматы, Казахстан.
***
Источник:
Institute for Russian and Central Asian Studies(IRCAS)
Russia & Central Asia March 2018 No.3
Прародина диалекта юкчин корейского языка и первые сведения о нем
Статья посвящена вопросам формирования и особенностей юкчин – одного из диалектов корейского языка, на котором говорит диаспорта Казахстана и СНГ. Автор приводит примеры текстов из письменных источников, отражающие этот диалект начала ХХ в., и сравнивает их с параллельными текстами на современном коре мар. Сравнение, по ее мнению, отражает процесс смены языковой доминации и формирования новой языковой системы.
Об авторе: Пак Нелли Сергеевна – д.ф.н., зав. кафедрой ориенталистики Казахского университета международных отношений и мировых языков им. Абылай хана (Алматы). В 2004 г. защитила докторскую диссертацию на тему «Проблема исчезновения миноритарных языков (на материале диалекта юкчин корейского языка)».
Из комментария к статье
Уважаемая Нелли Сергеевна!
Прочитал вашу интересную статью, порадовался исторической фотографией, размещенной в материале. На третьем ряду в центре стоит мой отец Владимир Менсебиевич Ли, учитель корейского языка в шк.N 7 им. |||- Интернационала в с. Саид Пскентского района Ташкентской области. Когда запретили изучение кор.языка стал работать учителем начальных классов. В начале 60-г.переехал в Буку и отдыхал. Умер 02.08.80г. Покоится на кладбище с.Карабах Букинского района Ташкентской области.
ПАК Н. С.
(Алматы, Казахстан)
Корейская диаспора Казахстана и других стран СНГ говорит на различных диалектах и говорах корейского языка, среди которых выделяются два диалекта: юкчин (в дальнейшем — ДЮ) и менчхон (в дальнейшем — ДМ).
К числу умирающих и еще не описанных языков относится рассматриваемый нами диалект юкчин корейского языка в Казахстане. Юкчин имеет характерные особенности, отличающие его от остальных диалектов и говоров той же провинции Северная Хамгён. Одной из отличительных черт является его архаичность как следствие длительной изоляции от остальных диалектов корейского языка.
В настоящее время ДЮ функционально ограничен и служит средством коммуникации только в быту. Что же касается количества говорящих на данном диалекте, то их остались единицы.
Корейская диалектология располагает хорошо описанными дифференциальными особенностями диалектов, функционирующими в Корее. В последнее время активно изучаются диалектные разновидности корейского языка на всей территории его распространения, прежде всего в Китае и Казахстане. Фактически работа в этой области только начинается. Интенсивно ведутся разработки диалектных словарей в сравнительном плане, описываются фонетические, лексические, морфологические особенности региональных разновидностей корейского языка в Китае и Казахстане, России в трудах Квак Чхунгу, Росса Кинга, Ли Ги гапа, Ким Джувона, Л.Р. Концевича и др .
Для того чтобы понять истоки формирования диалекта, обратимся к исторической судьбе носителей диалекта юкчин, переживших несколько этапов переселения:
- Первый этап —1418-1450 гг. — переселение из центральной и южной частей Корейского полуострова на северо-восток в регион юк- чин.
- Второй этап —1863-1884 гг. (по официальным данным) (начало корейского переселения в Приморский край датируется 1863/1864 гг. после его перехода по Пекинскому договору в 1860 году к России) — переселение на российский Дальний Восток, где основаны поселения Верхний Янчихе, Нижний Янчхихе. Тишине, Адзыми, Верхний Сидими, Нижний Сидими, Ендаудзе, Худуе.
- Третий этап —1935-1937 гг. — депортация в Казахстан и Среднюю Азию.
Продолжение читайте здесь – 2004-pak_nelli_s.
или в Библиотеке "Прародина диалекта Юкчин и первые сведения о нем"
***
Источник: РАУК – Пак Нелли С. (Алматы). Прародина диалекта юкчин корейского языка и первые сведения о нем // Российское корееведение. Альманах. Вып. 4. — М.: Муравей, 2004. С. 275-292.
Язык мой, родной мой
Тамара ТИН,
Не преувеличу, если скажу, что имя доктора филологических наук, профессора кафедры ориенталистики Казахского университета международных отношений и мировых языков имени Абылай хана Нелли Сергеевны Пак не только на слуху у многих корейцев Казахстана, а также во многих странах СНГ и дальнего зарубежья. Нелли Сергеевна ко всем заслугам перед наукой имеет, пожалуй, одну самую исключительно важную – она является сегодня чрезвычайно редким специалистом (если не единственным в мире!) по изучению языка коре сарам коре мар, который является важной составляющей национальной самобытности корейцев, проживающих в странах бывшего Советского Союза. Родившись уже в Казахстане и окончив Алма-Атинский институт иностранных языков (факультет немецкого языка), Нелли Сергеевна работала и учителем в школе, и преподавателем, и переводчицей на строящемся заводе фосфорных солей в Шымкенте, и преподавателем вуза, откуда поступила в аспирантуру на кафедру общего языкознания АПИИЯ. В 1980 году успешно защитила кандидатскую диссертацию в Тбилисском государственном университете. После защиты длительное время работала преподавателем немецкого языка на кафедре иностранных языков Алматинского энергетического института. Более 20 лет жизни Нелли Сергеевна посвятила изучению языка корейской диаспоры, в частности редкого диалекта юкчин. Она собирала по крупицам сведения о языке, заново училась родному языку – коре мар, вдумчиво прислушиваясь к речи своих родителей (отец – Пак Сергей Николаевич, мать – Цхай Татьяна Тимофеевна) и их сверстников. В 1998 году в Казахском университете международных отношений и мировых языков была открыта кафедра, объединявшая первоначально три языка: китайский, японский, корейский. Этой кафедре и служит Нелли Сергеевна, окруженная учениками и студентами. Второе место в ее кипучей деятельности занимает наш Корейский театр. В этом очаге культуры ее теперь называют хранительницей истории. И это справедливо, ведь прошлое театра по понятным причинам тесно связано с коре мар – языком общения, на котором, чтобы быть понятным народу и быть вместе с народом, говорил и театр. В этом не было ничего удивительного, так как актеры ведь тоже были выходцами из своего народа, депортированного либо переселившегося из Кореи.
Нелли Сергеевна – яркий представитель корейцев Казахстана, родители которых говорили на коре мар. В отличие от своих современников, будучи по своей природе человеком, живо реагирующим не только на все новое, но и еще незабытое старое, стала ученым-исследователем в области языкознания волею самой судьбы. Нелли Сергеевна собирала по крупицам всю информацию, которая касалась родного ей языка. На коре мар ведь говорили ее незабвенные родители. Его впитала она с молоком матери. Он трогает ее сердце и волнует – родным звуком, напевом старых мелодий из далекого детства. Хотя наша беседа не только об этом. Куда шире тема о языке, на котором говорили первые корейцы, волею судьбы оказавшиеся вдали от исторической родины, в иной среде обитания.
Представьте только себе. В том далеком 1937-м у депортированных корейцев поменялся образ жизни, даже образ мышления. Жизнь изменилась в корне, нужно было приспосабливаться, нужно было не только кормить страну, но и растить собственных детей, воспитывать их и строить планы на будущее. По большому счету – выживать. Вместе с коренными изменениями в их жизнь входили новые понятия, новые слова. Иногда на основе уже имеющихся, а иногда под влиянием других языков, которые звучали из уст соседей. Корейский язык обогащался новыми словами, обретал иное звучание, отличающееся от литературного языка. Новые слова входили в речь и продолжали свою жизнь у членов корейской диаспоры (коре сарам) простым способом – из уст в уста, как и другие диалекты. Так было и так происходит сегодня с сообществами людей, оторванных от мест, где живет сам язык.
Немного о дискурсологии или Слово о коре мар
– Вы, Нелли Сергеевна, не как большинство моих интервьюируемых, вопросов перед началом интервью не потребовали. Будем говорить без заготовок?
– Сейчас это вполне современно и научно, по нормам дискурсологии, если поставить перед собою еще одну цель – каковой будет спонтанная беседа, речь? Это когда интересно не то, что человек, собеседник заранее заготовил, а то, что он скажет в данный момент. То есть ценно то, что он выдал спонтанно. А в вашем случае то, что вы под впечатлением чего-то, например, тут же спросили у интервьюируемого. Дискурсология – наука, удовлетворяющая социальную потребность в диалоге во всех его составляющих: диалоге культур, эпох, научных школ и т.д., ну и людей как их представителей. Дискурсология подтвердила неизбежность диалога, в том числе (а для филологии прежде всего) диалога между миром текстов и быстротекущими событиями жизни, рождающими новые тексты и новые нормы их организации. Так что, мы шагаем в ногу со временем и надеюсь, что материал, извлеченный читателем из вашего интервью, будет интересным для читателя и где-то познавательным.
– Тогда начнем беседу с элементарного. Понимаю, что задаю вам вопрос, ответ на который мог бы занять несколько лекций. И все-таки – в чем основная особенность коре мар, Нелли Сергеевна? Все знают об этом диалекте наверняка одно. Это язык наших дедушек и бабушек, который, например, южнокорейцы как носители корейского языка не всегда понимают, да и произношение многих смущает.
– В этом элементарном и кроется основная проблема. Дело в том, что до сих пор нет полного описания ни диалекта юкчин, ни тем более коре мар, поскольку довольно сложно выявить четко черты, дифференцирующие его, с одной стороны, диалект и коре мар, а с другой – диалекты юкчин и менчхон. Наибольшую трудность представляет как раз определение особенностей коре мар. Он представляет собой на данный момент коммуникативную систему, формирующуюся на основе переплетения черт двух диалектов и не имеющую кодифицированного стандарта. Давайте в таком случаем остановимся на особенностях словарного состава коре мар. Она, эта особенность, заключается в том, что основную часть составляет исконно корейская, а не заимствованная из других языков лексика. Основной словарный фонд коре мар отличается большой устойчивостью. К наиболее прочно сохранившимся элементам словарного фонда относятся, например, имена существительные, обозначающие явления природы, термины родства, термины материальной и духовной культуры корейского народа. Другим пластом лексического состава языка являются кореезированные китайские слова (то есть сино-корейские). Как известно, заимствованный слой китайской лексики в общем объеме корейского лексического фонда составляет, по некоторым данным более 60 процентов. Однако их статус отличается от статуса исконно корейских слов. Они используются в большинстве своем в составе сложных слов на положении морфем. Подавляющее большинство китайских односложных слов в корейском языке не имеют статуса синтаксически самостоятельных слов. Сино-корейские слова в коре мар заменены собственно корейской лексикой даже при обозначении таких понятий, как наименования небесных тел и явлений природы, например, 해개먹음 «затмение солнца», 달개먹음 «затмение луны», а в литературном стандарте они звучат по-другому. С изменением среды обитания появляются новые реалии и понятия, и лексика коре сарам пополняется новыми словами, обозначающими их. Именно лексика наиболее чутко реагирует на изменения в общественной жизни. При этом некоторые слова устаревают и становятся архаизмами или вовсе исчезают из языка, другие меняют свое значение вместе с понятиями, лежащими в их основе.
– Видимо, коре мар обладает некой уникальностью.
– И состоит она в том, что в языке и культуре коре сарам скрестились тюркский и славянский миры с корейским. И, конечно, поэтому язык корейской диаспоры Казахстана и других регионов бывшего СССР существенно отличается от языка Корейского полуострова. За период самостоятельного функционирования на новом месте сначала на российском Дальнем Востоке в течение 74 лет в условиях относительной изоляции от своей этнической родины, затем в Казахстане и Средней Азии в течение более 85 лет в условиях абсолютной изоляции сложился один из типов языкового варьирования, так называемое койне. Он сложился на основе взаимодействия (койнезации) двух диалектов Северохамгенской провинции Кореи – юкчин и менчхон. Поэтому язык коре сарам легко понимают наши соплеменники из Северной Кореи и с трудом – те, кто родом из Южной Кореи. Не случайно и в науке введены термины сеульского стандарта и пхеньянского. Например, окончание -ё/-её. Это свойство сеульской речи.
Когда в 90-е годы приезжали к нам северяне, помню, они удивлялись, слушая нас: «Вы прямо, как женщины ёкаете!» То есть несмотря на то, что в принципе грамматическая структура и лексическая база едина для корейского языка независимо от территории ее функционирования, она имеет и отличительные черты в зависимости от места проживания ее носителей как различные диалекты любого языка. Но единым, общим для всех территориальных вариантов корейского языка, независимо от языковых отличительных черт, является та основа, та база языка, которая сформировалась на протяжении тысячелетий и впитала в себя тысячелетнюю культуру корейского этноса.
– Так все-таки коре мар – диалект корейского языка или нет? Во многих источниках трактуется как диалект.
– Резюмируя сказанное, отмечу, что лингвисты, которые занимаются данной проблематикой и в самой Корее, и за ее пределами, едины во мнении, что он является своего рода койне. Он сложился на основе смешения двух северо-восточных диалектов корейского языка – юкчин и менчхон. Что это значит? Не буду голословной, приведу примеры. Те лица, которые переселились на российский Дальний Восток из северного региона Юкчин Северохамгенской провинции Кореи и их потомки, произносят кимчхи, кири, кирыми, а другие, переселившиеся из южного региона Менхчхон, Кильчху, говорят: чимчхи, чири, чирыми. Или другие примеры. Юкчинцы говорят: ниппаль, нибури, ошипшио, шэвä, а Менчхонцы: иппаль, ибури, осипсио, сэвä и т.д. Поэтому можно услышать от коре сарам и то, и другое. Но в настоящее время все реже услышите произношение диалекта юкчин. Большинство коре сарам выходцы южного региона Северного Хамгена. Самыми первыми перешли Туманган на российскую землю и основали первые поселения жители региона Юкчин. Кстати, нам это приходилось доказывать неоднократно ученому миру.
– Насколько актуально сегодня обращение к коре мар? В чем же перспектива изучения коре мар сегодня, Нелли Сергеевна? Наверное, исследования не носят цели поддержания языка в качестве коммуникативной его функции? Ведь в современных условиях коре мар имеет тенденцию к угасанию и есть все основания для вывода, что язык коре сарам может так же исчезнуть, как и диалект юкчин, о котором знают разве что узкие специалисты в области лингвистики.
– Конечно, речь не идет о возрождении коре мар. Просто некому этим заняться. Но и актуальность в исследовании есть! Она объясняется интересом к культуре, к истории коре сарам. Все это вкупе может поведать о многих загадках сформировавшейся культуры корейцев на постсоветском пространстве. Нужно торопиться, ведь представители старшего поколения, подлинные носители традиционного говора (их остались сегодня единицы) уходят из жизни, унося с собою и уникальные языковые факты, представляющие огромную научную ценность. Язык – это остов культуры. В нем все отражено. То же слово «морковчха» и ему подобные, например, вошло в язык, вошло в обиход, вошло в культуру. А сколько с этим всего того, что стало потом составным звеном, отличительной особенностью культуры коре сарам как части корейского мира со своими чертами и даже культурой! Моя задача как ученого здесь очень конкретная и обязывающая лично меня еще много поработать для того, чтобы оставить, сохранить на письме коре мар, чтобы он не ушел навсегда, а остался в истории, культуре коре сарам и как памятник науки и культуры.
– Спрогнозировать, конечно, трудно.
– Невозможно! Ученые утверждают, что в ближайшее время из 6 тысяч языков и диалектов в мире останется не больше ста. Диалекты активно отмирают, некоторые возрождаются и начинают новую жизнь. Есть очень маленькие сообщества людей в мире, которые говорят на своем языке и он живет веками, потому что в нем есть у народа нужда, люди сами ему дают жизнь. Например, юкагирский язык, на котором говорит небольшой по численности народ в Сибири, проживающий в бассейне реки Колыма. Об этом языке еще сто лет назад говорили, что он умирает. А он все живет и живет. А есть такие языки – вроде бы все предпосылки для развития были, а язык ушел. Или наоборот. Кто-то вспомнил о нем и, утраченный, он снова получил свое развитие. Ярким примером является иврит, который ведь долгое время был в забвении. И через 17 веков его возродили. Сегодня каждый уважающий себя еврей говорит на иврите. Идиш же возник на основе немецкого языка. В общем, все зависит от самих носителей языка. В этом смысле трудно прогнозировать судьбу коре мар. Он должен жить столько, сколько ему отмерено народом, говорящим на нем. Если он разделит участь тех, что уходят вместе с ним – ничего не поделаешь.
Корё мар и личная История
– Нелли Сергеевна, вы постоянно подчеркиваете, что вашими главными единомышленниками стали ваши родители, вы им и труды свои посвящаете, и во всех интервью говорите о них, как о главных сподвижниках. Речь идет об ученых?
– Нет, конечно. Это они меня сделали ученым. Папа мой, правда, был очень образованным. Окончил и техникум, и КазГУ. Он тянулся к знаниям всю жизнь и по всем вопросам искал исчерпывающие ответы. Помню, смотрит телевизор, а в руках у него словарь Ожегова. Газеты прочитывал от первой страницы до последней и тоже до смысла каждого слова старался дойти, понять прочитанное. Очень любил русский язык, изучал его тонкости постоянно. Наверное, с его любовью к языку связан и мой выбор. Папа был очень востребован в своем деле. Мы из Уштобе в Талды-Курган переехали по долгу его службы – папу перевели, так как в его ведении были почтовые дела связиста. До смерти Сталина дальше 25 километров нельзя было выезжать из места поселения, а его перевели. Мама у меня была домохозяйкой. Но мне казалось, что природа ее наделила столькими знаниями и умениями! Шить она умела так, что к ней за советами приходили все соседки в округе. У меня до сих пор есть брюки, выкроенные и сшитые золотыми руками мамочки – нет у меня вещей, пошитых лучше. Готовила, в огородничестве разбиралась – это понятно. Но какая светлая и мудрая у нее была голова, я до сих пор удивляюсь! Откуда она черпала знания, например, по языку? Родители всегда говорили нам, детям, что нужно учиться, и мы себя со школьных лет видели студентами институтов, еще даже не понимая, что это такое. До семи лет я говорила только на корейском языке. Потом – школа, я быстро освоила русский язык и для меня, как для многих, он стал родным. Росла в интернациональной среде. Вокруг меня жили украинцы, поляки, казахи…
– С какого времени возник такой острый интерес к корейскому языку, который увлек вас и благодаря которому есть теперь и словарь коре мар, и пословицы?
– Ну, словарь еще в работе. Там тысяч семь слов. Однако ждущего осмысления и работы материала еще много. 10 лет я посвятила учебе, науке, лингвистике. И так до 48 лет. Все изменилось, когда приехал к нам по делам американец, который интересовался диалектами корейского языка. Подруга его отправила ко мне, мол, познакомь его со своими родителями, они же у тебя говорят по-корейски. Я пригласила его в гости. Он был несказанно рад. Послушав моих родителей и посмотрев, какая в нашем доме библиотека, наш гость понял, что перед ним готовый лингвист. Сотрудничество наше продолжалось потом долго. Более того, он съездил в Ленинград, прихватил с собою япониста Вовина (ныне покойного) и вернулись они к нам в гости уже вместе. Вовин тоже был впечатлен, его поездка была плодотворной... Но, отвечая на вопрос, скажу, что с этого времени и я стала заниматься родным языком. В то время я словно сделала для себя открытие и возмутилась тем, что занимаюсь многими языками, а о своем будто не помнила. Мама меня поддержала, сказав, что, мол, вот уйдем мы и ничего не останется, пиши, записывай, пока живы. А мои новые друзья и коллеги дали мне конкретное задание, сказав: «У нас есть все диалекты, мы собрали их по всему миру. Нет только этого, на котором говорят в вашем доме». И начала я работать под руководством своих родителей, можно так сказать. С ними вместе слова вспоминали, иногда ночью что-то придет на память – встаем, пишем. У меня кругом листочки лежали, потому что записывать приходилось всюду. Мама идет на огород, я за ней. Я обложилась всеми словарями. Вспоминалось легко, ведь читать меня мама давно научила, но мне все нужно было уточнять. 5 лет так работали. Что меня поражает и по сей день, так это терпение и настойчивость родителей, с которыми они подошли к сбору материала. Потом у мамы был инсульт, отнялась нога. Когда ей становилось получше, она звала меня и настойчиво требовала бросить все дела и записывать. Более ста пословиц с ее слов я записала, когда она уже лежала. Таким было начало моей работы над коре мар.
– Язык и культура не отделимы, так ведь? Проясните, как специалист: не владеющий языком может себя считать корейцем в полном смысле этого слова? Я понимаю, что так случается, так распорядилась судьба и никто не виноват. И все-таки…
– Конечно, да, язык и культура тесно связанные между собою понятия. И здесь прежде нужно ответить на вопрос, который язык для человека родной первый, какой стал родным вторым. Родной, несомненно, тот, который человек впитал с молоком матери, но есть второй родной язык, на котором человек стал говорить для того, чтобы жить в предложенной самой жизнью среде. Это тоже родной язык. Он второй. И здесь речь идет о таком понятии, как окультуризация – процесс взаимовлияния культур (обмен культурными особенностями), восприятие одним народом полностью или частично. Иначе говоря, народ Казахстана един, и мы все, живущие в Казахстане представители разных народов, влияем друг на друга и частично перенимаем многие традиции, оставаясь при этом корейцами, немцами… Мы же не забываем о своих традициях, обычаях, о своей духовности. А приезжая даже на время в другую страну, мы приспосабливаемся. Вы, наверное, замечали, приезжает из Европы гость, там у них не принято в транспорте, например, место старшим уступать, а у нас принято. И они ведут себя так же, как мы. И так во многих ситуациях и с языком тоже, ведь он выполняет коммуникативную функцию.
– А это не упрощение? Не ведет ли к оправданию того, что родной язык учить не обязательно?
– Язык учить желательно. Только это должно идти от самого сердца. Если этого нет, то не нужно себя неволить. Соблюдай традиции, делай как кореец и не переживай из-за того, что ты не говоришь на языке предков. Ты живешь в многонациональной стране и тебя здесь поймут и корейцы тоже. Думаю, не нужно быть в этом вопросе чересчур категоричными.
– Мне кажется, и южнокорейцы в последнее время несколько изменили отношение к соплеменникам Казахстана касаемо языка. Если это так, то почему, как вы думаете?
– Мне тоже так кажется. Думаю, потому что корё сарам заслужили уважение и своим трудолюбием, и тем положением в целом в обществе, которое устоялось. Наши корейцы и в правительстве, и в бизнесе, и даже в развитии искусств других народов, они владеют несколькими языками, достойно могут представлять свою вторую родину на разных уровнях. Вот поэтому, думаю.
– Спасибо, Нелли Сергеевна! На этой позитивной ноте завершим наш сегодняшний, думаю, полезный для многих разговор. Спасибо! Здоровья вам и скорейшего окончания работы над словарем. Его все ждут, и наша газета особенно.
Тамара ТИН
