Вечером 6 марта 1887 года дворец Кончхонгун (건청궁), располагавшийся на территории Кёнбоккуна, впервые озарили электрические огни. Толпа зевак, собравшихся вокруг дворца, ликовала: в этот знаменательный день в Корее заработала электростанция. Для Кореи это стало поистине знаковым событием, ведь всего за 8 лет до этого Томас Эдисон изобрел лампу накаливания, и электричество было настоящей жемчужиной того времени.

Идею внедрения электричества в Корее впервые предложила делегация «Побинса» (보빙사), отправленная в США для наблюдения и изучения «передовой культуры». И в 1884 году король Коджон подписал контракт с компанией «Edison Illuminating Company» на строительство электростанции в своём дворце.

Первая в Корее электростанция была построена между павильоном Хынбокчон (흥복전), где король Коджон встречал иностранные делегации и проводил заседания кабинета министров, и лотосовым прудом, в середине которого расположен павильон Хянвончон (향원정). Вырабатываемой электроэнергии хватало для того, чтобы зажечь 750 ламп накаливания, освещавших королевские покои и несколько других помещений.

Первым инженером, который руководил строительством электростанции, стал 23-летний американец шотландского происхождения Уильям Маккей (William McKay).

В конце ноября 1886 года Маккей прибыл в Корею с женой Анной и маленьким сыном Вилли.

Ожидая прибытия самой электростанции из Америки, а также второго инженера, Маккей тщательно осмотрел территорию дворца и выбрал место для установки электростанции рядом с лотосовым прудом, чтобы иметь постоянный доступ к воде для котла.

По примерным расчётам на установку электростанции требовалось около трех месяцев. Строительство началось сразу и продвигалось очень быстро — даже немного быстрее, чем предполагалось, хотя и не без проблем.

Пытаясь установить заводской котел на каменный фундамент, один из американских инженеров (вероятно, это был сам Маккей) залез под котёл, чтобы осмотреть его дно. Кстати, на тот момент он стал учить корейский язык и уже употреблял некоторые основные фразы на корейском. Говорят, что знание — сила, но эта сила чуть не стоила ему жизни.

В общем, котел, под который залез инженер, был подвешен через перекладину на веревках, концы которых держали корейские рабочие. Американец хотел, чтобы они потянули за веревки, чтобы приподнять котел, и крикнул «Сome on!». Корейцы же услышали его фразу как «그만» (кыман) – «достаточно, хватит», — и стали отпускать веревки. К счастью, в самые последние секунды падения котла удалось избежать.

К февралю большая часть работ по установке электростанции была завершена, и дворец (по крайней мере его часть) был обеспечен электричеством. Кстати, звук от работы генератора был такой громкий, что люди побаивались приближаться.

Электростанция в качестве топлива использовала уголь, а воду получала из пруда Хянвончон, в котором обитали карпы. Инженеры, конечно же, усердно работали над планом строительства, но забыли об обитателях пруда. От повышения температуры воды карпы умерли, а генератор стали назвать «증어» (蒸魚) — «вареная рыба».

8 марта 1887 года Маккей завершал установку и настройку ламп во дворце. Стражник, сопровождавший инженера, заинтересовался его револьвером и попросил посмотреть поближе. Неумение молодого человека обращаться с оружием привело к трагедии: револьвер выстрелил, и пуля попала в Маккея.

Раненого срочно доставили к врачу американской дипмиссии Горацию Аллену (Horace N. Allen), но, к сожалению, спасти беднягу не удалось, и утром он скончался.

Перед смертью Маккей умолял строго не наказывать стражника, который сделал роковой выстрел. Тем не менее, корейское правительство было крайне обеспокоено возможной негативной реакцией западных держав на убийство американского инженера. А король Коджон настолько рассвирепел, узнав о смерти Маккея, что, несмотря на показания свидетелей, утверждавших, что произошел несчастный случай, приказал бросить незадачливого стражника в тюрьму и казнить.

Американский представитель в Корее в письме Госдепартаменту США писал: «Одна из причин, по которой было проявлено столько беспокойства, несомненно, связана с представлением корейцев, как и многих других азиатских народов, о том, что все иностранцы, проживающие в их стране, являются гостями, и любое несчастье, постигшее их, является позором для всего корейского народа».

Вдова Маккея Анна и представители американской миссии в Корее обратились к Коджону с просьбой проявить милосердие и сохранить осужденному жизнь. Возможно, именно мольбы женщины, потерявшей своего мужа в результате трагической случайности, помогли добиться помилования охранника, и вскоре его отпустили.

Король Коджон был настолько впечатлен милосердием Анны, что выделил ей 500 долларов (огромные деньги по тем временам) и хотел подарить ей хороший дом, а также оплатить обучение её сына, если они решат остаться в Корее.

Однако, Анна не приняла предложение короля. Она вернулась в Соединенные Штаты и через несколько лет снова вышла замуж. Её сын, малыш Вилли, к 1892 году исчез со страниц истории, вероятно, став жертвой одной из многочисленных детских болезней той эпохи.

После смерти Маккея работа электростанции была временно заморожена. И только через полгода, когда в страну приехали новые западные инженеры, проект восстановили.